АЛЁНА ТИМОФЕЕВА

МАКАРЫЧ

Анатолий Макарович, в миру просто Макарыч, по обыкновению проснулся рано. Глянул на календарь – 31 с красной подписью «декабрь».

Макарыч неохотно вылез из-под одеяла, сунул ноги в тапки и неспешно побрёл на кухню. На столе в гостиной сиротливо ютилась ёлочка со стеклянной звездой на макушке – эту игрушку Людочка купила на первый совместный Новый год.

НАТАЛЬЯ СТРЕЛЬЦОВА

ЯБЛОЧКО ПО БЛЮДЕЧКУ

По вечерам я придумываю сказки. Всякие. Для детей и для взрослых детей. Бывает для себя.

Катилось яблоко по небосводу и упало прямо в воду – бульк!

ЕЛДАНА ИБРАЕВА

КОРОЛЬ

Ямаде Коджи исполнилось двадцать пять. Окончив старшую школу, он решил не поступать в университет. Работал официантом, грузчиком, мусорщиком, даже выгуливал собак за деньги. Родителей у него не было. Отец бросил беременную мать, а та спилась. Тётка выгнала из своего дома: преподнесла подарочек к совершеннолетию.

ЮЛИЯ КИМ. Пришельцы за стенкой

Солнечные дни в октябре можно пересчитать по пальцам, на улице было сыро и холодно. Хмурые тучи нависли над городом, а дождь барабанил по стёклам с самого утра. Баба Нюра прислушалась к стучавшим в окно каплям. Давно она не просыпалась с такой легкостью: суставы не крутило, даже хронический бронхит сегодня сжалился над старушкой. Ей хотелось сидеть у подоконника и любоваться мокрыми улицами, однако оставаться в гостиной было небезопасно. Баба Нюра находилась на пороге великого открытия. Но обо всём по-порядку.

ВЛАДИМИР ГОРЕЛКИН. ЯБЛОНЕВЫЙ САД

Самолёт вырвался из низкого плена тяжёлых облаков и сразу пошёл на посадку. Я сумел лишь заметить знакомый силуэт города и его расчерченные под линейку улицы. Ощутил щемящее чувство глубоко в груди, сердце забилось чаще, как бывает, после долгой разлуки с кем-то дорогим.

ТАТЬЯНА ВАСИЛЬЕВА. Ну Ба!

Памяти

моей прабабушки

Горбуновой Прасковьи Ефимовны.

– Ну Ба!

– А я говорю хлеб грязными руками хватать грех! И не нучи на меня, я тебе не лошадь.

– Ну Ба, ну какой «грех», двадцать первый век на носу. И руки я мыла, и не хлеб это, а тесто.

АННА СВАТЕНКО. ТЁТЯ ЕЛЯ

Тася берёт мандарин, чистит его, и по комнате разносится аромат детства. Закрывает глаза и проваливается в зимний вечер у печки в бабушкином доме… Они с мамой часто ездили к ней на север, в Нарьян-Мар, а одну поездку накануне Нового года Тася запомнила особенно хорошо.

ОЛЬГА ГОЛУБЯТНИКОВА

ЯБЛОКО, КОТОРОЕ НЕ КОНЧИЛОСЬ

Оно покачивалось на ветке, румяное, как солнце.

На красном боку жёлтое пятно, словно в позднем августе капля осени.

Оно упало и покатилось, круглое, как шар земной.

Напитанный соком лета, умытый дождями шар.

ОКСАНА АНШУКОВА ЯБЛОКО

Бум! Я потёрла ушибленное темечко и подняла с колен румяное яблоко. У-у-у, тяжёлое. Подняла голову – и как только на нашей скрюченной яблоньке такое вымахало?

– Что, получила?

Бабушка посреди грядки с морковью довольно разогнулась, уперев руки в бока. Я привычно рассмеялась. Бабушку раздражает, что я «ржу по поводу и без повода», вот и «ржу» ей назло.

ОЛЬГА ИЛЛИ (Аксютина)  ЧЁРНАЯ ПУГОВИЦА

– Аня, отец уже приехал со смены?

– Нет, мам, а что, должен сегодня?

– Слушай, если он приедет пьяный, не открывай дверь. У него ключей нет, пусть проспится где-нибудь, а потом приходит.

– Маам, но он же устал, наверно. И на улице холодно.

– А я не устаю? Горбачусь с утра до вечера, а он по десять дней дома сидит! Короче, делай, как говорят. Двери не открывай, приеду, сама разберусь.