Весной этого года исполнилось 110 лет со дня смерти члена Военного Совета России Герасима Алексеевича Колпаковского. Бывшего генерал-губернатора Степного края, до этого пятнадцать лет исполнявшего многотрудные обязанности губернатора Семиречья и очень много сделавшего для нашего города. Нынче только небольшая улочка Алматы носит имя Колпаковского, а когда-то в его честь был наречен центральный проспект. Большевики в самых, якобы благих целях лихо переиначили его на проспект Ленина, введя в крае подлую практику переименования. Вождю мирового пролетариата это откликнулось через семьдесят лет, когда новые ниспровергатели решили вычеркнуть и его имя из общественного сознания.
Льва Николаевича Гумилева совсем недавно и довольно робко стали причислять к религиозным философам. Сам он этого никогда не делал, хотя в его научном наследии религиозно-философские вопросы в особом этнологическом аспекте составляют чуть ли не половину его исследований. Наравне с войной возникновение и отмирание религий, конфессиональные схватки, их причины и последствия играют огромную роль в развитии этносов и могут быть рассмотрены в диахронической (параллельно-жизнеописательной, как у Плутарха) схеме изменения пассионарного напряжения. Религиозно-философское понимание мира - следствие и толчок, и вновь следствие, и вновь толчок для этногенетических процессов.
Любая пушкинская дата, необязательно юбилейная, хотя, конечно, прежде всего – это 6 июня и 10 февраля, особенный праздник и счастливый повод из повседневной действительности перейти в пространство гения. И все время возникают, по пушкинскому слову, пронзающие воображение «странные сближения». 2006 год проходит под знаком Моцарта; весь мир отмечает 250 лет со дня рождения музыканта, имя, жизнь и творчество которого начали сопоставлять с Пушкиным еще в позапрошлом веке, при жизни русского поэта. Так почему же нам не попробовать «при свете Моцарта» еще раз прочитать одну из «Маленьких трагедий»?
Яснее и понятнее для меня стала Ольга Шиленко, когда я увидела ее вне шумного и суетного города. В белом платье с желтыми горохами, босоногая, с соломенными, рассыпанными по плечам волосами, она стояла среди цветов на своей даче, органически сливаясь, соединяясь с окружающей ее природой, осторожные бабочки садились на ее волосы, а ласточка свила свое гнездо прямо над входной дверью ее квартиры в городе.
Бахытжан Канапьянов продолжает оставаться лириком, что называется, “в чистом виде” и одновременно “держит” высокую планку гражданственности. Таковы сборники “Ночная прохлада”, “Ветвь”, “Линия судьбы”, “Чувство мира” и другие. О его поэзии написаны десятки хвалебных страниц, поэтому сложно не повториться. И все же, не претендуя на оригинальность, отмечу качество, отличающее его творчество от “коллег” по поэтическому цеху — импрессионизм. Он очень точно передает оттенки увиденного.
Когда Сагин-Гирей Байменов начинает читать стихи и свои, и чужие, его мускулистый голос заставляет вдумываться в услышанное, мыслить, волноваться. Он глубоко чувствует поэзию, органически вживается в нее, он неотделим от нее, они вместе – одно целое. В умении выразить богатство переживаний, чувств, мыслей и донести их до читателя так, чтобы тот радовался, грустил, принимал сердцем боль автора, и заключается истинный художественный талант поэта С.-Г. Байменова.
Имя Б. Канапьянова хорошо известно и на родине, и за ее пределами. Более четверти века прошло с издания первой книги «Ночная прохлада». За это время издано более десяти книг в Казахстане и России, Украине и США. Стихи поэта, пленящие и пьянящие своей красотой, неповторимостью, мелодичностью... Они, как прекрасный, ароматный букет… Переходя от странице к странице, вместе с автором окунаешься в мир эмоций, переживаний, раздумий, ландшафтов и, самое главное, авторского оптимизма и гуманизма …
В дни душевного разброда, суемудрия и уныния для нас, пребывающих из-за вселенского разлада в растерянности и шоке, едва ли не единственной отрадой, утешением и верой, надежными вешками в пустыне захлестывающей нас тотальной бездуховности остаются титаны человеческого Духа — Гете, Пушкин, Абай.
Он наш современник и соотечественник и творчество его, казалось бы, знакомо. Почти два десятилетия звучат негромкие, некрикливые слова, каким то непостижимым образом проникающие к самому донышку души суетного читателя. Но, ознакомившись с новыми стихами сборников «Колыбельная из-под небес» и «Молчун-трава», я остро почувствовала, как непростительно буднично и «панибратски», что ли, относимся мы к своим поэтам-современникам – не видя настоящей глубины их произведений.
Олжас СУЛЕЙМЕНОВ, казахский поэт, творящий на русском языке, целиком остаётся поэтом казахским, родным сыном этого прекрасного гордого народа, исстари сочетавшего свои надежды и чаяния с надеждами и чаяниями русского народа. Явление Олжаса Сулейменова живо воплощает все эти связи – житейские, географические, этические, эстетические. Леонид Мартынов, «ЛГ», 1959 г.
