 ВалентинуВетер сорвал с балкона целлофановый пакет, и он взмыл к небу.
Так высоко и прекрасно…
Ему уже не придётся оказаться в руках хозяйки, насыпающей в него картошку. Не придётся жить той стандартной жизнью обыденной необходимости.
Не знаю можно ли назвать цену высокой…
Спустя мгновения он вернётся к далёкой, почти забытой земле. С тем, чтобы упасть под колёса иномарки. Но и вдавленный в асфальт он будет жить свободным порывом ветра.
Сладким и натянутым, как струна волшебной арфы.
Тем порывом волшебной мелодии, за которую не жаль отдать жизнь.
Сердце бьётся не в такт мыслям. Оно буквально вылетает из груди. Я удерживаю его рукой. Иначе оно вырвется из плена и птицей полетит к тебе.
В моих пальцах зажата кисть. Тонкими быстрыми штрихами рисунок ложится на бумагу.
Задумчивые голубые глаза смотрят на меня с немым вопросом. Как славно, что мы научились говорить без слов.
Я старательно вывожу на бумаге овал лица. Это совсем просто. Помнишь, как я целовала каждый миллиметр?
Плечи, руки… Перехватывает дыхание…
Капли дождя летят всё быстрее. Они выбивают дробь по подоконнику. Послушай, сердце!!!
Дай мне мгновение счастья. Дай подумать о том, что есть, а не о том, что будет. Дай вспомнить то время, когда мы не знали друг-друга!!!
Когда мои ноги на высоких шпильках рисовали узоры на дружеских вечеринках. Когда я так искренне и звонко смеялась.
И была счастлива в неведении…
Как много я знаю и помню теперь.
Каждый взмах золотистых ресниц – тонкой кистью.
Каждое движение – нежной привязанностью.
Каждое прикосновение – сладкой болью.
Нет у меня ни мольберта, ни красок.
Нет прежней жизни, простой и понятной. Всё унёс куда-то ветер.
Я выключу компьютер и пойду пить виски в кафе возле моря.
Ты позвонишь и спросишь, дорисовала ли портрет.
Сквозь тысячи километров твой голос прозвучит и грустно и нежно.
Смущённо вспомню, что так и не решилась нарисовать твои губы…
Мой ответ будет коротким почти до резкости.
Просто скажу, что эту ночь проведу в поезде.
Потому что очень хочу
поцеловать тебя…
Марьяна Брынская | 
