Иногда диалоги проще подслушать, чем выдумать:
- Слышал, Сэлинджер умер?
- А кто это?
- Писатель американский, «Над пропастью во ржи».
- Чего сделать? Воржать? Гы-гы-гы.
- Дебил.
Такое конечно не на каждом шагу, но то, о чем говорят чаще тоже не на много краше:
- Слышали, Джером Сэлинджер скончался?
- Да, слышал, но кого это волнует! Литература вообще сейчас никому не нужна, тем более американская.
Тут конечно можно и поспорить, ведь литература у американцев как и вся культура двух видов бывает: одна настоящая, а другая на продажу, так что, приглядевшись, отыскать ценителей будет не трудно. И не важно, что они в основной массе потребляют второй вариант. Главное – потребляют. К сожалению, в оценке литературы у нас чаще всего кидаются из крайности в крайность и между этими суждения пропасть непонимания. Разумеется, глупо утверждать, что литература у нас никому не нужна, но к некоторым высказываниям не грех будет и прислушаться. Мне, например, очень нравится следующее: «Сэлинджер? Да, он конечно величина, но у нас и своих то писателей не знают, не то, что западных». И что, спрашивается, этому противопоставить? Конечно, доживший свой век в гордом одиночестве американский классик это не всеобщее мерило культурного уровня, но все же ему неплохо удается ставить перед нами злободневные вопросы. Давайте попробуем разобраться. Итак, наши авторы – это люди либо почившие и обретшие звания классиков, либо живущие над пропастью между своими произведениями и читателями. При этом мелькание в теленовостях, и презентация очередной книги – это еще не мост через пропасть.
Беглый взгляд на просторы Интернета – с сайта на сайт робко перебирается одна единственная заметка о смерти писателя-затворника. Ни комментариев, ни дискуссий, ничего. Хорошо, если у поклонников Холена Колфилда нет времени на флейм и флуд и они при этом не заняты слежкой за музыкальным гением, но все же немного грустно. Вот и новости на каналах даже республиканского масштаба еще не гарантируют широкого читательского интереса. Поэтому большинство современных авторов (независимо от того живут ли они публично или замкнуто) остаются авторами местными, неизвестными широкой аудитории.
Спрашиваю павлодарского филолога:
– Знаешь, кто такой Роллан Сейсенбаев?
– Нет.
Спрашиваю семипалатинского – знает. При этом он же, понятия не имеет о том, кто такой Виктор Семерьянов. Почему-то мне кажется, что это не правильно. Но почему так происходит? Во-первых, потому, что интерес к чтению сегодня заметно снизился и виноват в этом как всегда рынок, на который мы привыкли сваливать все грехи. Что мы имеем? Мы имеем развитие культуры в условиях капитализма – тема для докторской диссертации! Но шутки в сторону: современный человек слишком занят. Он стремится успеть решить все свои проблемы и часто просто не имеет времени на что-то более духовное, чем вечерние новости. Если один из десяти посмотревших репортаж с презентации завтра пойдет и купит книгу – это уже успех. Можно еще газету почитать в трамвае, а остальное – это уже сложность. Мы ведь с вами говорим не о книжке-раскраске, а от той, где как принято говорить «думать надо» или, по крайней мере, воспринимать. Нет, за поездом времени с книжкой не побежишь. На что же рассчитывать живущим и пишущим, если даже на Пушкина с Абаем времени нет? Но то классики, их вниманием не обделят. Сконцентрируемся на современниках. Экранизированные Джоан Роулинг или Стефании Майер свою аудиторию завоевали, и она теперь всячески противостоит тем, кто решит оспаривать их художественную ценность. (Жаль не позволил Сэлинджер себя экранизировать!) В дебаты не полезем, но грустно вздохнем от мысли, что нашим авторам такое пока не светит. И в этом вторая причина происходящего. Простите за вольность, но промоушен pro bono – это пустые надежды. Наша литература, не рентабельна с точки зрения бизнеса и заниматься ее продвижением на рынок дело убыточное. Гораздо надежнее штамповать книжки тестов для ЕНТ, или учебники для школ и вузов, закрыв глаза на ошибки и упреки.
И вот так всегда – хочется говорить о высоком, а сводится все к обыденности. Попробуем отбросить материальную сторону и подумать о духовной – каждый автор хочет быть читаем. Зачастую он сам устремляется на поиски своего читателя и оттого все больше произведений оседает на литературных сайтах, где главенствует принцип «прокомментируй мое – я прокомментирую твое». Вот где самое страшное, ибо если комментарии не из серии «аффтар жжот», то искренности в них не наблюдается. Спрашивается «за что же не боясь греха, кукушка хвалит петуха?». И здесь таится еще одна беда, объясняющая падение интереса к современной литературе – читатель не верит в то, что она может быть хорошей. Зато, кочующие по Интернету авторы верят каждый в свою исключительность и порой не приемлют никакой конструктивной критики. Так на фоне графоманов теряются настоящие мастера слова, и слово это остается не услышанным – пропасть между словом и эхом. Грустно. Грустно от того, что мы сегодня так много говорим о необходимости нравственного развития, о роли искусства в воспитании личности, но все это остается на уровне кухни. Именно поэтому восхищают энтузиасты, знающие что «не все то золото, что блестит» и готовые собственными силами поддерживать то, что талантливо. Им нужно помогать. Часто их проблема в том, что они просто любят литературу, но отделять зерна от плевел не умеют. Те же, кто умеет, редко берет на себя продюсерские функции. А ведь для искусства это не ново. Вспомнить хотя бы то, как приглашают музыкальные мэтры молодежь «на разогрев». Вроде бы просто, но практика таковая отсутствует. Или она просто малозаметна? Вот бы кто переубедил, а то читаешь заметку об ушедшем авторе и думаешь, скольким из тех, кто сегодня самозабвенно творит, воздастся при жизни? Кто-то уже смирился с реалиями, а кто-то никак не хочет. И бродят такие авторы в толпе, как юный Холден, и окрикивают правдами окружающих, но никто не оборачивается – пропасть.

Евгений Лумпов