Тебя, свеченье юно-золотое,
Как счастье, в конопушках, рассыпное.

Тебя, слепящую до боли красоту,
Чью данность миру чуял за версту.

Два ангела, два детских волшебства,
Надмирных два парящих торжества.

Я из любви перелетел в любовь,
Не я любил — моя любила кровь,

Как солнцем пьяная растёт лоза,
Как небу открываются глаза...

Впотьмах потом я чёрствый камень бил.
Да здравствует всё то, что я забыл!

ОСЕНЬ
Воздух, тронутый палой листвою,
И костров расходящийся дым...
Что мы ветхой душой молодою
В этих тающих линиях зрим?

Из небесной сияющей близи
Лист летит, припадая в земле.
Ну, а дым растворяется в выси,
То ль в осенней её полумгле.

Что упало, оно и пропало,
А пропало — так значит прошло.
Что сгорело, то воздухом стало,
Словно в небо навеки ушло.

Вот и жизнь прошумела по лугу,
Камнем канула в глади речной...
Всё, что ты не расскажешь и другу,
Ты поведаешь речи родной.

Только речь на земле остаётся,
И, быть может, не скоро умрёт.
А душа, что бессмертной зовётся,
Отправляется в вечный полёт.

* * *
Что мне делать на этой земле,
Нипочём никогда я не знал.
Я по искрам в пуховой золе
Свою жизнь, как с небес, угадал.

Я подростком костры разводил,
Неотрывно я в пламя глядел.
Это всё, что тогда я любил,
Это всё, что тогда я умел.

Горек листьев черешневых дым,
Сладок веток черешневых зной...
Костерок становился седым,
Опадая легчайшей золой.

И в чужом облетевшем саду
Всё я понял тогда о себе.
В прошлом веке, в каком-то году...
О любви, о земле, о судьбе...

* * *
Вряд ли этой земле я теперь пригожусь...
И ни родина уж не влечёт, ни чужбина —
Светлым голосом выси небесная Русь,
Чую, тихо зовёт, как заблудшего сына.
Слышу стройный, согласный и пламенный хор,
Неземной чистоты и огранки распевы, —
Это русской души возлетевший собор
Воспевает любовь и печаль Приснодевы.

Высоко-высоко, над созвездьем Креста
Реют песни, как будто лучи золотые.
Лик, не зримый в свету, Иисуса Христа
На просторы нисходит небес и земные.

Кто расслышит во тьме тот немеркнущий глас?
Кто ответит любовью сыновней, дочерней?
Кто дождётся из всех неприкаянных нас
Той зари невечерней, зари невечерней?..

РОМАНС
Вот жизнь прошла, а я и не заметил.
Любой так скажет. Чем я не любой?..
Я встретил вас, да лишь тебя не встретил,
Зачем-то разминулись мы с тобой.

Под горку путь, а там уж не до свету...
Неразрешимей всё день ото дня:
А может быть, тебя и вовсе нету?
(Я ж не могу сказать, что нет меня.)

А коль ты есть, так знай: я твой навеки!
Пусть этот мир — артель «Напрасный труд»...
Скорей сольются все моря и реки,
Чем две души, что заблудились тут.

МАРКАКОЛЬ
Валежины и заросли кипрея...
Бредёшь, ныряя в зелень с головой,
Медведем понатоптанной тропой,
Не думая, не мучась, не жалея...
И хорошо, что больше сам не свой,
А никакой, а попросту — живой!
(Хотя тропа медвежья — не аллея,
И трудно пробираться той тропой.)

Здесь травы и деревья — исполины,
Здесь буйно всё, и грузно, и свежо
(Уже тут сразу б выросло в ужо),
И первобытны горы и долины,
Где в жар бросает ясный дух малины,
Парящий в воздухе — хоть режь ножом.
А понизу смородина дурманит
И ягодой, и заварным листом,
И древним запахом грибы шаманят
Исподтишка, украдкой и тайком.

Таёжный дух в горах — всего могучей,
Он, как медведь, хозяйничает тут.
И облака громадами растут
В высоком небе, чистом и певучем
И светят свежей синью небеса...
И всё одно — и скалы, и леса,
И озеро, и зной, и ты, и лето...

ПЕСНЯ СТРАННИКА
Наугад я бреду по земле,
И свою я не ведаю душу,
И не вижу я Бога во мгле,
Шкурой чую лишь космоса стужу.

Но, бывало, на небо взгляну:
Колосится бескрайняя нива,
Золотую как Бог тишину
Ясны звёздочки льют молчаливо.

Говорят, космос — пламенный зверь,
И ревёт он жестокий космато,
Но попробуй ты в это поверь,
Коль пресветлые видишь палаты.

Узрит сердце в слепом мятеже
Несказанного слова лампаду,
Словно Бог прикоснулся к душе
В наказание или в награду.

Наугад я иду по Руси
Сквозь огонь, и туманы, и стужу,
Ты помилуй меня и спаси,
Не оставь мою грешную душу.

Ничего от судьбы не прошу,
Ничего, кроме правды, не вижу,
Тихо в суть золотую гляжу,
Словно песню родимую слышу.

Ты призри на меня с небеси,
Мраком бездны я свет не нарушу.
Ты помилуй меня и спаси,
Не оставь мою бедную душу.