Е Щ Ё В Ч Е Р А.

« Уже и секира при корне дерев лежит;
всякое дерево, не приносящее доброго
плода, срубают и бросают в огонь »
Евангелие от Луки, 3:9

П р е д и с л о в и е.

Стольким людям наркотики изломали жизнь, покалечили психику. И ведь, все равно, не внимая голосу рассудка и поддаваясь на уговоры, по незнанию и из любопытства, жаждущие новых неизведанных наслаждений, травят себя «дурью» и оказываются там… за гранью.
Эта история произошла с сыном моего приятеля, он побывал за гранью и, может, его откровение заставит одуматься других, прежде чем сделать роковой шаг.

***

Ему опять снился тот же странный сон. Будто он стоял на окраине небольшого селения, а вверху, в светло-голубом небе, пролетали стаи серебристых самолетов и вдруг один, словно подшибленная птица, стал медленно, снижаться, заваливаясь то на одно, то на другое крыло. Пройдя совсем низко, гудящая машина, едва не задев крыши последних домов, упала в серой долине за поселком.
От сильного удара вздрогнула земля, полыхнуло пламя. Он ринулся туда, чтобы оказать помощь тому, кто, возможно, уцелел, но, добежав, увидел картину, от которой кровь заледенела в жилах. Спасать было некого. Последствия катастрофы, представшие перед ним, были чудовищны. Впереди, с треском, сильно чадя, догорал остов самолета, а на широком черном следе перепаханной земли, вперемежку с металлическими обломками и яркими пятнами вещей, лежали разорванные на части и окровавленные людские тела. Вдруг над этой скорбной долиной, среди разрушения и смерти, раздался взрыв дикого сатанинского хохота и визга. Это невозможно было выдержать и охваченный ужасом, он закрыл лицо руками, отчаянно закричал и… проснулся.
Вытерев рукой холодный пот, Андрей, тяжело дыша, повернулся на сердито скрипнувшей кровати и открыл глаза. Было раннее летнее утро, и солнечные зайчики, отразившись от поверхности бокала с водой, подрагивали на потолке. Он перевел взгляд ниже и, скользнув по тумбочке с телевизором, платяному шкафу, что стояли напротив, остановился на рабочем столе, отыскав там, среди беспорядка предметов небольшую фотографию в серебристой рамке.
-Эх, Варя, Варя,- со сдавленным стоном прошептал Андрей и, медленно поднявшись с кровати, шаркая, подошел к столу, отодвинул стул и присел. Машинально пошарив рукой, он вынул сигарету, закурил и, горестно покачав головой, взял в руки снимок.
На нем красивая стройная девушка в легком платье, с развивающимися темно-русыми волосами, широко раскинула руки, будто собиралась взлететь с высокого утеса, в бездонное небо над синим ласковым морем.
Он закрыл глаза, и послушная память, отлистнув назад страницы времени, вернула его в пронизанные светлыми лучами дни прошлого лета. Он снова ощутил аромат и остроту необыкновенных чувств, которыми были напитаны их встречи, когда ласковый взгляд с ее стороны или даже слабое дуновение ветерка казались воздушным поцелуем. Была радость узнавания, радость первых шагов по чудесной и неизведанной дороге, что открывала перед ними жизнь. И хотя он оканчивал университет, а она только школу, разница ими не ощущалась, так как родство душ было редкостным. Они одинаково думали, чувствовали, мечтали…
Но все это, как песочный замок у моря, смыло волной, только волна была мутной и пахла героином. В короткое время наркотик растерзал их отношения, порушил мечты, погасил надежды.
Тяжело вздохнув, он поставил фотографию на место и болезненным эхом отдались в памяти ее последние слова, произнесенные накануне:
-Прощай, Андрей, прощай навсегда!
Он вдруг ощутил весь ужас безнадежности. Теперь он мог кричать, молить о помощи, утешении, спасении, любви, но это ее вряд ли вернет. Он застонал и сжался в комок, как когда-то в драке, от прямого удара в грудь тяжелым ботинком. Только душевная боль оказалась сильней и продолжительней.
-Варя, Варя, как я смогу жить без тебя,- всхлипнув, прошептал Андрей и перевел замутившийся взгляд на небольшое зеркало, стоящее тут же на столе.
-Кто в этом виноват,- спросил он у отражения и, чуть помедлив, поднял руку и, ткнув пальцем в зеркало, с укором ответил,- Ты сам!
Смахнув рукой слезы, он прикурил новую сигарету и, глядя на дымную голубую змейку, которая поднималась вверх и расплывалась там на клочки тумана, будто наяву увидел веселое застолье в тесной прокуренной комнате университетской «общаги», где пили за начало нового учебного года. А потом, продолжение пирушки, уже в другой компании с малознакомыми студентами старшего курса, и девушку с кукольной внешностью и ярко-красными губами, шепчущую ему про какой-то необычный «кайф». Вначале он решил, что речь идет о сексе, и, помня о Варе, резко отстранился, но та, коротко хохотнув, положила ему руку на локоть и уже по-приятельски добавила:
-Не бойся, я не покушаюсь на твою честь, просто дай денег и все поймешь.
Не дать было неудобно, ведь он пил их вино и пиво. С пьяной щедростью он достал несколько купюр и протянул Ане – так звали девушку. Взвизгнув, она схватила деньги и, показывая, подняла над головой, чем вызвала бурный восторг всей компании. Тут же подскочил невысокий чернявый парень и с криком:
-Я быстро,- выхватил их и скрылся за дверью.
Андрей решил, что тот побежал за каким-то необычным вином, и, чувствуя себя героем, заплетающимся языком принялся рассказывать девушке про Варю, про их любовь. Он не заметил, как вернулся посланец, и в углу сварили героиновое зелье, потому с недоумением глядел на шприц, пущенный по кругу. Аня, вколов себе большую часть содержимого, закатала ему рукав рубашки и ввела остаток. Сопротивляться и отказывать девушке ему показалось стыдно. Отбросив шприц, она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, откинулась на спинку кровати, слабая улыбка тронула алые губы. Андрей почувствовал, как необычная волна, наполнив тело, ударила в голову. Сквозь охватившую его истому он услышал голос Ани, гнавший гостей из комнаты. Он тоже сделал попытку приподняться, но почувствовал на себе ее властную руку. Обняв за шею, она притянула его к себе и жадно поцеловала. В памяти сохранились обрывки неистового, почти животного секса перед тяжелым мутным забытьем.
С этого момента началась двойная жизнь. Днем был университет, свидание с Варей, а ночью – наркотики и секс с Аней. Но скоро героин вытеснил секс. Так продолжалось почти два месяца, потом Варя заметила странности в его поведении, а он, вконец заврался, объясняя их. Обо всем догадавшись, она начала отчаянную борьбу, подключила его родителей, но никакого результата, кроме боли, потраченного времени и денег, это не дало. Дважды лежал он в клинике наркодиспансера, но весь эффект лечения свелся к небольшому перерыву и очистке крови. Нырнуть в это дерьмо оказалось намного легче, чем выбраться. Андрей понял, что стал рабом героина.
Поняла это и Варя, когда вчера вечером пришла навесить его. Она сидела вот здесь на стуле, а он, раздраженный оттого, что не может принять при ней дозу, съежился на кровати. Она не упрекала его, не жаловалась на судьбу, лишь смотрела пристальным и странным взглядом, словно пыталась заглянуть в душу и понять, осталась ли там хоть искра прежнего Андрея – веселого, умного парня, любящего ее и жизнь. За окном гремела гроза, и всполохи молний, разгоняя полумрак, высвечивали на миг ее красивое лицо, печальные глаза, бессильно опущенные плечи. Варю можно было понять. Что ее ждало с наркоманом? Унижение, скандалы – этого она уже хлебнула с лихвой. А дальше – болезни, нищета, загубленная жизнь? Уходя, на какой-то момент она остановилась, видимо ожидая решающих слов, но ему нечего было сказать. Тогда сказала она:
-Прощай, Андрей, прощай навсегда!
И тихо прикрыв дверь, ушла в дождь.
-Эх, Варя, Варя последнюю надежду и желание хоть как-то сопротивляться, уходя, ты забрала с собой,- посетовал Андрей,- Будто резанула ножом по нитям жизни.
Для него ее поступок был еще одним толчком к развязке, приближение которой он чувствовал всей кожей. Так бывает в страшном сне, когда балансируешь на краю опасной пропасти, борясь с головокружением, и чувствуешь, что вот - вот сорвешься. Скончалась от передозировки Аня, исчез куда-то чернявый парень, а еще один приятель умирал от гепатита.
-Знать бы обо всем заранее,- произнес он вслух и вспомнил, как, веря россказням новых друзей о том, что в любой момент можно остановиться, нагонял себе дозу. Будущее показало – да, можно, ведь покойникам доза не нужна.
Его невеселые размышления прервал настойчивый стук в дверь.
-Андрей, ты уже проснулся?
-Да, мама.
-Вставай, сынок, нам надо с тобой серьезно поговорить, к тому же завтрак на столе.
-Хорошо, иду,- вяло ответил он и, вздохнув, затушил сигарету,- Господи, как мне надоели эти серьезные разговоры, и что они на этот раз придумали,- ворчал он сквозь зубы, выходя из комнаты.
-Доброе утро, Андрюша, садись,- поприветствовал его отец,- Позавтракай с нами.
-Доброе утро,- буркнул он, и, настороженно скользнув взглядом по лицам родителей (опять что-то задумали), молча принялся за еду.
-Как спал сегодня? Кошмары не мучили? По-моему, ты опять кричал?- обеспокоенно спросила мать.
-Нет, мама, тебе показалось,- как можно спокойнее произнес Андрей.
-Ну, неважно,- вступил в разговор отец,- Мы тут посоветовались с одним опытным специалистом и он порекомендовал нам поступить следующим образом - (Андрей бросил жевать и насторожился) - увезти тебя из города, куда-нибудь подальше от соблазнов, на чистый воздух, в деревню…. Короче, как ты смотришь на то, чтобы пожить 3-4 месяца у дяди Вадима? Университет ты все равно почти бросил… Нам эта идея очень понравилась.
-Там свежие овощи, парное молоко, ты ведь его любишь, - добавила мама.
Андрей сразу понял замысел и почувствовал себя пойманным в клетку, а вспомнив крепкие ворота и крупную фигуру дяди Вадима – маминого брата, совсем поник головой.
-В тюрьму запереть хотите,- через силу выдавил он,- а если я там умру, хотя вам даже лучше будет, избавитесь…
-Ну, зачем ты так говоришь, мама будет с тобой, она уже отпуск без содержания взяла, лекарства какие надо купила, чтобы тебе легче было перенести. Конечно, первое время действительно придется пожить за закрытой дверью, ну а там видно будет. Пойми, это для твоего же блага, и нам кажется, что это единственный эффективный выход на данный момент. Там не будет этих… твоих друзей, искушений, быстрее отвыкнешь, а потом, Варя к тебе сможет приезжать.
Напоминание о Варе отозвалось в душе болью, холодом пустоты и стыдом (как сказать родителям, что она его бросила).
-Мы с Вадимом уже все обговорили, и сейчас с папой поедем, посмотрим, как там… Если хочешь, давай с нами, и вообще, ты как, согласен?- спросила мать.
Андрей неопределенно пожал плечами.
-Ну, вот и молодец,- по-своему поняв этот жест, обрадовался отец,- Мне кажется, это действительно очень хороший вариант, гораздо лучше, чем по клиникам, да по разным врачевателям бегать. Одних денег сколько переплатили, да ладно, не жалко, был бы толк, а здесь он хочешь - не хочешь, будет. Я бы, вообще, больницу для наркоманов на северном полюсе открыл или где-нибудь в пустыне, а что, поживут там с полгодика, и живо отвыкнут.
-А когда вернутся?- бросила реплику мама.
-Это уже второй вопрос, так, Андрей? Погостишь там, сколько надо, а потом свободный, свеженький - назад.
-Все одно к одному,- уныло кивнув, думал Андрей,- соглашусь я или нет, они все равно сделают по-своему. Хорошая у меня перспектива – месяц мучений, а потом неизвестно сколько взаперти. Ждала бы Варя, а так….
-Ты поедешь с нами?- поинтересовался отец.
-Нет, давайте сами, мне нужно кое-какие дела доделать. Когда вы собираетесь меня туда отвезти?
-Как только комната будет готова, думаю, завтра, послезавтра.
-Понятно, цепь к батарее еще надо приклепать,- невесело пошутил Андрей.
-Что ты такое выдумываешь, какую цепь!- воскликнула мать,- Просто посмотрим помещение, которое тебе Вадим выделяет.
-Значит уже целое помещение?
-Сейчас лето, тебе во времянке, думаю, будет лучше.
-Это чтобы вы моих криков не слышали? А то, вдруг, пожалеете и выпустите,- с возмущением произнес он, потому что вспомнил эту времянку – настоящий блиндаж с небольшими узкими окнами и низеньким потолком. Ему живо почудилась гнетущая тишина и спертый воздух с запахом пота и боли.
-Тюрьма, точно тюрьма, я там умру,- проговорил он с безысходностью.
-Нет, Андрей, от этого ты не умрешь, а вот от наркотиков, можешь. Я, думаю, все будет нормально, возьми себя в руки, надо как-то бросать, а это реальный шанс. Пойми, что твой образ жизни – бери все и удовлетворяй свою плоть, ни к чему хорошему не ведет,- с убеждением сказал отец.
Андрей молча кивнул.
-Вот и молодец, что согласен,- подхватила мать.- Собери то, что считаешь нужным, а остальное я сама возьму.
Потрясенный новостями, Андрей больше не вмешивался в разговор и на вопросы отвечал односложно, а, покончив с вазочкой сгущенного молока, вытер рот салфеткой, поднялся и ушел к себе.
-Ты узнала, есть у него на сегодня и завтра? А то выкинет опять какой-нибудь номер,- тихо спросил Петр Николаевич – так звали отца Андрея.
-Да, он достал, я вчера вечером с ним разговаривала,- шепотом ответила Людмила Ивановна – мать Андрея.
-Никогда бы не поверил, скажи мне год назад, что буду интересоваться – есть ли у моего сына доза героина, будь она проклята,- и удрученно покачал головой.
Людмила Ивановна взглянула на мужа глазами, полными жалости, и погладила его крупные руки, давая понять, что понимает и разделяет его опасения.
Слишком свежи в памяти были скандалы с битьем посуды и швырянием предметов, покрытое испариной и трясущееся в болезненной лихорадке тело их сына, угрозы покончить с собой, вранье, истерики, а также расширенные белые глаза на страшном лице, когда он в бешенстве метался с ножом. В общем, вся та грязь, что присуща наркоману, и немалые ошметки которой, летят в близких людей.
Пройдя в свою комнату, Андрей ничком бросился на кровать.
-Нет, они не отступятся, ни за что не отступятся,- думал он в смятении,- Что же делать? Как избежать этого. Он перебрал в уме различные варианты и понял - все напрасно. Завтра или послезавтра его погрузят как телка в машину и увезут. У него будто клещами стиснуло мозг и от страха вспотели ладони, когда припомнились муки ломки: насморк, кашель, кровавый понос, боли в мышцах, суставах и животе, которые предстоит терпеть. И еще потом, неотвязно день и ночь и неизвестно сколько времени, слушать шепот бесенка, засевшего в мозгу:
-Давай уколемся разок, давай начнем сначала, я знаю, где достать дозу.
И ноги сами поведут туда, и все начнется снова – вот это самое ужасное - еще раз почувствовать свое бессилие и ничтожность.
-Нет я не переживу этого, не переживу,- прошептал он в отчаянии и, ударив кулаком по подушке, схватился руками за голову и с мучительным стоном крутанулся в кровати.
Как сквозь сон услышал он голос отца, сообщающий, что они с мамой поехали, и прощальный щелчок замка входной двери. Наступила полная тишина. Он был совершенно один, и в тоже время ему стали мерещиться, какие-то смутно ощутимые угрозы. Казалось, что под чьей-то тяжелой ногой поскрипывает пол в соседней комнате, слышится стук задетой мебели и прерывистое дыхание. Ему захотелось, как в детстве, спрятаться куда-нибудь в дальний угол, так чтобы никто не смог его отыскать. Этот внезапно налетевший страх как ни странно, помог Андрею переключить мысли. Неожиданно тишину разорвал, показавшийся оглушительным, звонок домашнего телефона. Андрей вздрогнул и, приходя в себя, кряхтя, встал с кровати, подошел и снял трубку.
-Привет, Андрюха!- услышал он на другом конце бодрый и веселый голос,- Тебе на «сотку» не дозвонишься, все время отключена, чем занят?
-Привет, Илья, так, всем понемногу.
-Андрей, у меня к тебе дело, короче, нужна твоя помощь. Понимаешь, клиенты к нам заехали «башлевые». Мужик решил поменять аккумулятор и отключил питание, ну магнитола и заблокировалась, дорогущая.
-Код на тыльной стороне или в паспорте должен быть.
-Нет ничего, они ее с рук брали, выручай, Андрюха, ты же в электронике – «Эйнштейн», я уже пообещал, что сделаем.
-Илья я не могу…, там код в ячейке памяти…
-Ты что, хочешь чтобы меня побили. Магнитолу я уже вытащил, приезжай говорю, деньгами не обижу,- перебил тот и бросил трубку.
-Вот, блин, достал,- проворчал Андрей и, вернувшись в комнату, начал медленно одеваться. Идти не хотелось, но с другой стороны, деньги могли пригодиться, к тому же Илья, который в данный момент работал на СТО электриком, был его другом детства.
Дорога отвлекла его от грустных мыслей, а войдя в боксы и, вдохнув рабочий запах бензина, масла, металла, Андрей даже как-то повеселел. Поздоровавшись с ребятами, он прошел в небольшую, находящуюся в углу раздевалки комнатку, и включил стоящий на столе компьютер. Пододвинув удобнее магнитолу, протер руки влажной салфеткой, глубоко вздохнул, сосредоточился и приступил к работе. Примерно через час, Андрей, облегченно откинувшись на спинку сиденья, кивнул подошедшему Илье на раскодированную магнитолу:
-Все готово, забирай, вот код,- и протянул бумажку с цифрами.
Тот, радостно хлопнув его по плечу, взял то и другое и поспешил к машине. Андрей, выключив компьютер, неторопливо пошел следом.
-Что у вас нового?- спросил он Илью, присаживаясь рядом на скамью.
-Да все как всегда,- ответил тот, ложась на сиденье, чтобы удобнее было работать с проводами,- Но ты же знаешь, в нашем домике – все комики. Вон Ванька вчера отличился (Ваня молодой паренек недавно принятый мастером на вулканизацию).
-Каким образом?- заинтересовался Андрей.
-Пусть он тебе сам расскажет, я так не умею,- фыркнул Илья.
-Вань,- окликнул его Андрей,- Что у тебя случилось? Садись, расскажи?
-Вот насчет сесть, у него «заковыка» и приключилась, теперь больше «пешком» стоит.
-Да ну вас,- Ваня махнул рукой и, опустившись на скамью, осторожно поерзал в поисках удобного положения.
-Так что произошло?- настаивал Андрей.
-Что - что поставил я вчера в своей «кандейке» друг на дружку три покрышки и сел задом в отверстие, а что удобно, как в кресле, жду клиентов, музыку слушаю, увлекся, а ребро покрышки передавило мне вены на ногах, так бывает, когда руку отлежишь. Тут, как раз, машина подъехала, и «водила» мне колесо через окошко на полку закидывает. Я на ноги встаю, а они ватные, не держат, упал плашмя, потом на руки поднялся и пополз, как морской котик на ластах, чтобы опереться о полку. А клиент это увидел, глаза вытаращил, колесо в багажник и с пробуксовкой от СТО.
-Не представляю, что он мог подумать,- сквозь смех еле выговорил Андрей, когда ты к нему на руках, а ноги волочатся…, наверное, заподозрил что ты, как инвалид, втрое больше просить будешь… ой не могу,- и, вытирая слезы, снова зашелся смехом.
Ребята, слушавшие эту историю, уже разошлись, а Андрей все гнулся от новых приступов. Его смех все больше стал напоминать истерику. Илья, с тревогой глядя на него, резко прикрикнул:
-Андрей, у тебя все в порядке? Никто уже не смеется.
Тот с большим трудом сумел взять себя в руки, после того как, икая, выпил через горлышко полбутылки холодной минеральной воды.
Илья, закончив работу, включил магнитолу, проверил и выбрался из машины.
Почти сразу подошли клиенты – мужчина и девушка.
-Принимайте работу,- улыбнувшись и поведя рукой в сторону машины, сказал он.
-Неужели работает?- радостно воскликнула девушка и полезла в машину.
-Куда она денется,- ответил Илья и, протягивая бумажку, добавил,- вот код возьмите на случай, если опять заблокируется.
-Ну, молодцы!- похвалил мужчина, достал бумажник, рассчитался и, сев за руль, выехал из бокса.
-Ну вот, друг, и наше вознаграждение,- сказал Илья, показывая купюры, одну в 50$ и две по 1000 теньге. Доллары он отдал Андрею, а теньге взял себе.
Андрей попрощался с ребятами и пошел в сторону базара. Там можно было поменять валюту. Найдя «обменник», он вошел и подал доллары в окошко. Кассирша взяла ее в руки, пощупала, затем посмотрела на просвет и наконец, сунула в детектор. Загадочно взглянув на Андрея, она наискось по купюре, жирно, красным фломастером написала слово – подделка и вернула ее назад.
-Что вы сделали?- воскликнул он возмущенно.
-Идите молодой человек и скажите спасибо, что я полицию не вызвала, вижу, что сами не знали, верните тому, кто дал, пусть заменит на настоящую.
Андрей, взглянув на дюжего охранника, машинально кивнул и вышел.
-Вот тебе и заработал.
Была у него надежда, что с деньгами сможет что-то придумать, на худой конец, погулять напоследок, но и этого не получилось.
По приезду домой, он принял душ и уселся в кресло. Наряду с томящей тоской, им все больше овладевало чувство безнадежности и бессмысленности жизни – спутник возврата наркомана к «постылым» будням.
-Нет, надо «вмазаться», а то совсем раскисну,- решил он.
Поднявшись, Андрей подошел к столу, встал на корточки и достал из тайничка в нижнем ящике целлофановый пакетик с героином, но, поднимаясь, случайно зацепился им за угол стола. Содержимое пакета, от резкого движения, вспорхнуло белым облачком и разлетелось по ковру.
-Вот черт,- сквозь зубы процедил Андрей.
Собрать рассыпанный порошок на таком пространстве было нереально.
-Круто, денег нет, дозы тоже, и теперь еще надо думать, где достать.
Крайне раздосадованный, он прошел в гостиную и включил телевизор. Погрузившись в мысли, одну чернее другой, он не вникал в содержание передачи, пока не показали эпизод про самоубийство.
-Вот смелый человек,- промелькнула мысль.- Взял и махом решил все проблемы. А может, и мне…, все равно в этой жизни дальше ничего хорошего. Загнусь от наркоты, а так всем легче будет …, я тоже не трус.
И как бы еще не всерьез встал, прошел по квартире, разглядывая потолок, но ничего, похожего на крюк или рычаг, на который можно было прикрепить веревку и который мог выдержать его вес, не обнаружил. Тогда ему в голову пришла идея – самому сделать крюк (родители часто его упрекали в неспособности забить гвоздь в стену).
-Ничего, я докажу им напоследок.
Он достал дрель, вставил туда победитовое сверло, влез на стол и принялся сверлить отверстие в бетонном перекрытии потолка. Тот поддался неожиданно легко. Выстругав деревянную пробку, молотком забил ее в отверстие, а затем с помощью мощной отвертки ввернул туда здоровенный шуруп. «Гвоздь» был забит… С сушилки для белья он срезал один шнур и, обмотав вокруг шурупа, туго затянул узел, а на втором конце соорудил петлю. По мере того, как шли приготовления, он все больше обретал уверенность в правильности выбора, и, если вначале еще колебался, то теперь вид удавки настроил его на решительный лад. Вместе с тем им все больше овладевал страх, а что ждет его там - мрак или нечто иное. Чтобы не поддаться, Андрей думал о безысходности положения, и где-то на поверхности горького омута души плескалась обида на жизнь, которая сложилась так нелепо, на родителей, задумавших отвезти его в деревню на страдания и на Варю, которая его бросила.
-Какая разница,- бормотал он, - раньше или позже, все равно всем людям приходит конец. Один шаг со стола – и все, уйду молодым. Может, даже обрадуются, что от него избавились. И вспомнил, как мать знакомого наркомана причитала ему в след:
-Ушел бы ты, Вася, и помер, мы бы по тебе один раз поплакали и все, а так каждый день слезы льем.
-Помучаюсь каких-нибудь 5 минут, это лучше, чем потом днями ломку терпеть… Презирают… Еще вспомнят, да поздно… Докажу… Я тоже не трус…,- стуча от волнения зубами, шептал он, влезая на стол.
Дрожащими руками, накинув петлю, Андрей в последний раз взглянул на солнце, глубоко вздохнул и, мысленно попрощавшись, сделал шаг вперед. В ту же секунду больно резануло горло и жестко перехватило дыхание. Мгновенно исчезли все мысли, кроме одной – жить, жить любой ценой! Извиваясь, как червяк, он схватился за шнур и попытался подтянуться, чтобы, ослабив удавку, сделать хоть глоток воздуха, но тонкий капрон скользил в руках, срывая с ладоней кожу. Тогда из последних сил, он попытался забросить на стол ноги, но крутанувшись, потерял ориентацию. От удушья стало мутиться в голове, потемнело в глазах, а в ушах сильно зазвенело, потерялось ощущение времени и пространства…
Но вот боль постепенно прошла. Он почувствовал необычайную легкость во всем теле, и неожиданно увидел себя со стороны, судорожно дергающимся в петле, с вылезшими из орбит глазами, выпавшим лиловым языком и обмоченными штанами. Ему стало жаль себя, а, с другой стороны понял, что все – конец мучениям! И раз он видит все это, значит, есть жизнь после смерти! Это же так здорово! Вдруг он уловил какое-то движение и, повернувшись, увидел двух юношей. От их прекрасного облика исходило чистое и теплое сияние.
-Ангелы, это Ангелы,- мелькнула мысль, и он встрепенулся от радости.
Они протянули ему руки, расправили свои огромные снежно-белые крылья и в следующее мгновение все вместе стали подниматься вверх – прямо через потолок к облакам, и, миновав их, устремились в бесконечный розовый простор. Все совершалось так стремительно, что Андрей едва успевал понимать, что с ним происходит. И уже в запредельной выси до его слуха донеслись звуки прекрасной и торжественной музыки.
-Ух, ты! Звезды, оказывается, поют!- с изумлением подумал он,- Господи, как великолепны небеса!
Ему хотелось задержаться и насладиться замечательным зрелищем, но ангелы повлекли его дальше в неведомые и более возвышенные сферы.
Внезапно на пути показалось скопище каких-то существ. И нехорошее предчувствие сжало его сердце. Существа, размахивая черными перепончатыми крылами, быстро приблизились и окружили их плотным кольцом. Андрея поразила внешность тварей – они были свирепы и страшны. Он, почему-то с тоской, вспомнил про заброшенный нательный крестик, который вручили ему при крещении.
-Это падшие духи, обитающие в воздухе, или по-другому – мытари, услышал Андрей пояснение ангелов.
-Он наш!- раздался одинокий голос мытаря, выступившего вперед, при этом он смотрел так нагло и властно, что казалось, будто хорошо знает Андрея, и уже давно ждал этой встречи,
- Он наш! Наш!- стали вторить другие голоса, увеличивая шум.
Между ангелами и мытарями начался спор, а перед Андреем стали возникать картины из его жизни. То светлые и радостные воспоминания о хороших поступках, даже тех, о которых он позабыл, то темные - грехов с раннего детства. Последних было намного больше.
-Он вор!- кричали мытари.
И Андрей увидел себя, крадущим деньги на дозу из кошелька своего друга.
-Но он подавал милостыню нищим,- отвечали ангелы.
Андрей увидел забытый эпизод, когда он протянул горсть мелочи женщине с ребенком. На эти деньги они в первый раз за день поели.
-Он лгун и клятвопреступник!- обвиняли мытари.
-Но он, борясь за справедливость, не испугался и вступился за слабого человека.
-Он наркоман! Он самоубийца! Он не верил в Бога!- сыпались со всех сторон тяжкие обвинения. Крик злых духов усиливался.
Ангелам нечего было ответить на это, и они с тяжким вздохом вынуждены были выпустить его из рук. Андрей понял, что участь его решена, и, затрепетав от страха, изо всех сил, вцепился в их одежду. Но его, под торжествующие вопли, схватили с десяток лап, клешней, щупалец, оторвали и повлекли вниз. У самой поверхности мытари остановились, она раздвинулась и оттуда появились два создания. При взгляде на них Андрей задрожал и невольно отвел глаза. Сам облик и нечто исходящее от них говорили, что они видели и знают такое, чему нет слов и объяснений на языке смертных.
Мытари из рук в руки передали его этим созданиям и, злобно смеясь, улетели. До этого он думал, что хуже с ним уже ничего случиться. Оказалось – жестоко ошибался.
-Ты последуешь за нами, проклятая душа,- услышал он бесстрастный голос.
-Кто вы? И почему я проклят? - запинаясь, спросил Андрей.
-Мы демоны ада! А тебе, грешнику, лучше было не родиться!
Они взяли его за руки своими мощными конечностями и полетели в бездну. Андрей успел разглядеть, что поверхность, с которой они начали падение, была не земля, а стены этой пропасти хоть черны, но прозрачны. Вскоре мрак побагровел, стены провала расступились и, озаренное кроваво-красным светом, открылось неоглядное пространство. Вдали, за высокой стеной темнела река, а дальше виднелись какие-то черные башни. Они остановились.
-Что это за место?- страшась, проронил Андрей.
-Это ад!- прозвучал потрясший его ответ.
-Я там буду жариться на сковородке или кипеть в смоле?- цепенея от ужаса, спросил он, вспомнив то, что ранее принимал за сказки.
-Нет, самоубийц, добровольно отказавшихся от своего тела, ждет другая участь. Ты обратишься в растение – дерево (Андрей вспомнил, что нечто подобное ему рассказывала Аня, читавшая Данте), и части твоего тела – ветви и сучья, будут рубить и сжигать в топках, где как раз будут гореть другие грешники, а потом, когда они отрастут, их вновь срубят.
-Но это немыслимо! За что? Я никому, кроме себя, плохого не сделал.
-Самоубийство, кроме греха убийства включает грех отчаяния и несет в себе дерзкое сопротивление замыслам Божьим,- ответил один из демонов.
- Хорошо, что дерево не чувствует боли,- со слабой надеждой произнес Андрей.
-Ты почувствуешь ее даже теми частями, которые будут отрублены,- и, предвидя следующий вопрос, добавил,- Ты не сможешь умереть душой, чтобы прекратить эти страдания. Смотри.
И, потрясенный, Андрей увидел огромный странный лес. Голые без листвы деревья были покрыты толстой бородавчатой корой. От причудливо искривленных стволов отходило по нескольку крупных ветвей, похожих на несуразно раскинутые руки. Казалось, что какие-то уродливые создания застыли в нелепом танце. Повсюду слышался стук - это многочисленные дровосеки - мускулистые существа высоченного роста, жуткого вида, с поросшими волосами лицами, без устали махали огромными топорами, по широким лезвиям которых, длинным рукояткам и рукам струилась кровь. Он видел, как гнулся ствол, пытаясь избежать рокового удара, как, источая алый сок, извивались отрубленные ветви и как потом они корчились, объятые пламенем, в огромных топках.
-Сколько времени продлятся мои мучения?- трепеща, спросил Андрей.
-До страшного суда! Но в аду ты останешься навсегда,- последовал ответ.
-А если бы я не совершил самоубийства, а умер от наркотиков?
-Принимать их сознательно тоже самоубийство, но за это следует другое наказание.
И Андрей увидел великое множество людей, по пояс увязших в кишащем пиявками или какими-то червями болоте, а их голые опухшие торсы и лица были облеплены летающими насекомыми. Расчесанная ногтями кожа была в язвах и местами висела клочками. Волосы встали дыбом, когда до него донеслись их отчаянные вопли. Время от времени кто-нибудь из несчастных, не в силах терпеть муки, окунался с головой в зловонную жижу, смывая ею слезы и кровь.
-Что за насекомые их жалят?- дрожащим голосом спросил он.
-«Песьи мухи» - те самые, что Господь напускал на египтян за неповиновение. Кровь наркоманов напитана «слезами мака», и этот аромат притягивает «мух». А там дальше наказываются те, кто умер от пьянства.
Андрей разглядел и таких. Кровососы над ними не вились. Пьяницы находились глубже в болоте и медленно погружались на дно. Задирая над поверхностью испитые лица, они истошно кричали, испытывая все муки утопления, и безнадежно пытались выбраться из трясины. Кто-то погряз по грудь, кто-то по шею, а кто-то и вовсе ворочал головой под смрадной бурой хлябью.
Перед ним открылись и другие чудовищные тайны этого края… Андрея трясло, и все его существо восстало против такой вечной жизни, ведь то, что он увидел здесь, было самим воплощением ужаса, который волнами приливал оттуда. Все кошмары - детские, взрослые, самые дикие и страшные ожили, затопили мозг своей жутью, и, если бы теперь он был жив, то, наверняка бы, умер. Его охватила дикая истерика.
-Не хочу туда!!!- вопил он, скрежеща зубами и судорожно выдергиваясь из рук демонов,- Я не знал! Верните меня назад, я исправлюсь! Мама! Мама! Господи помоги!!! Прости меня! Я исправлюсь!
-Если бы ты принял это решение 5 минут назад, то могло быть и так.
И сквозь пелену Андрей увидел Землю, увидел зеленое поле и трех людей – мужчину, женщину и ребенка. Взявшись за руки и весело смеясь, они бежали босиком по траве к берегу широкой голубой реки. Было достаточно взгляда, чтобы понять – они очень счастливы. Он завыл, как волк.
-Ты сам выбрал свою участь и теперь знаешь какую,- прозвучал безжалостный голос.
Его повлекли вниз, к аду. Показались большие врата, и в душе погасли последние искры надежды…
Вдруг все пространство озарил яркий золотой свет, и отбивающийся рыдающий Андрей услышал мягкий, но исполненный такого могущества голос, что все в нем затрепетало:
-Остановитесь!
Демоны мгновенно замерли в двух шагах от распахнутых ворот.
-Сейчас за тебя молится и просит человек, который любит. За время пока горит свеча, участь твоя будет решена.
И тут Андрей увидел, услышал и почувствовал любовь. Лучи ее пробились сквозь толщу черноты, что было поразительно, а сочетание ярких красок, их переливы, волнами проходящие по лучам, создавали необыкновенную по красоте картину и сопровождались чудесной мелодией, потрясающей красоты и чистоты. Пронизанный этой гармонией звука и цвета, Андрей испытывал то чувство восторга, нежности, блаженства и еще нечто такого, что невозможно передать, но что вместе составляет единое, прекрасное и высокое чувство любви. Замерев, он впитывал ее в себя, растворяясь и возвышаясь в этом великом даре. И в какой-то момент ощутил, что его душа вновь наполняется жизненной силой.
Под действием дивных лучей мрачная чернота и багрово-кровавый отсвет ада, утратив свой зловещий оттенок, начали быстро светлеть и размываться. А зловоние преисподней сменилось благоуханием свежести. Андрей увидел, что его больше никто не держит, и почувствовал, как неведомая сила снова увлекла его вверх, и он услышал тот же голос:
-Тебе, одному из немногих, вновь дарована жизнь, так употреби ее на благо себе и людям.
Тело стало наливаться тяжестью, он вновь ощутил муки удушья, боль в шее, затем последовало короткое падение и удар об пол.
Сдирая ногтями кожу с горла, он просунул руку и ослабил петлю. Разрывающиеся легкие сделали первый, болезненно-трудный, короткий, но такой сладкий вздох, потом еще, чуть больше, и еще… Откашлявшись, он открыл глаза и через распахнутую балконную дверь увидел свет солнца, белые облака на синем небе, услышал чириканье воробьев и, вдохнув полной грудью воздух этого живого простора, понял, что жил и не понимал своего счастья. Он перевернулся на спину, улыбнулся и, мысленно повторяя: - Господи, я благодарю Тебя!- заплакал.
-Боже мой! Андрей, что здесь происходит?- услышал он в дверях голос мамы и, повернув голову, увидел ее, а за ее плечом белое лицо отца. Тот сразу все понял и, оттолкнув мать, бросился к нему. Упав на колени, он сдернул с шеи капроновый шнур с висящим на конце шурупом (гвоздя в стену так и не смог забить), поднял Андрея на руки и перенес на кровать.
-Что ты удумал?- плача спросила мать, присаживаясь к нему на кровать и беря за руку,- Неужели наркотики для тебя важнее, чем жизнь, а о нас ты подумал? Я считала тебя сильнее. Петя, что нам теперь делать? Он ведь и там может руки на себя наложить.
Андрей, отрицательно качая головой, дотронулся до отца.
-Погоди, он хочет что-то сказать,- перебил Петр Николаевич свою жену.
-Никогда!- превозмогая боль в горле, прохрипел Андрей.- Никогда я больше не сделаю такой глупости и не притронусь к наркотикам.
-Сынок, родной, неужели, чтобы принять такое решение, надо было вешаться?
-Ладно, мать, оставь его с нравоучениями, думаю, теперь он в них не нуждается. Позвони лучше в «Скорую помощь», спроси, что надо делать в таких случаях.
-Может, на дом вызвать?
-Не стоит, вначале поговори.
Людмила Ивановна поцеловала сына, погладила его по голове, все еще не решаясь отойти, и вдруг воскликнула:
-Петя, смотри, у него появился седой волос, Боже мой, да их целая прядь!
-Ничего, мать, ничего, успокойся, главное, сам живой остался,- ответил отец, и обнял ее за плечи.
Прошло около часа. Андрея помыли, переодели, перебинтовали и дали лекарства. Он лежал в чистой постели, укрывшись пледом, и думал о произошедшем.
Он нисколько не сомневался, что кровавый лес са