С П Р А В Е Д Л И В О С Т Ь.
«Господь творит правду и суд всем
обиженным»
Псалом 102,6.
Ранним осенним утром я ехал по широкому проспекту на стареньких, но ещё бодрых «Жигулях». Утро можно было считать хмурым, если бы не роскошная золотая и багряная листва деревьев, пробегающих мимо, она казалась насквозь пронизанной солнцем, и унылые улицы оживали от ярких красок, внесенных природой в городской пейзаж. В машине было тепло и уютно. Это ощущение усиливалось тем, что по радио звучала приятная музыка - хиты уходящего 1996 года.
Возле автовокзала «Саяхат» я увидел пожилого человека с сумкой в руках, который стоял у обочины, робко подняв руку. Я притормозил.
-Куда вам, аксакал? – спросил я его по-казахски.
Услышав родную речь, он обрадовался и удивил меня ответом.
-Довези меня, сынок, до областной прокуратуры. Знаешь, где она находится?
-Знаю, аксакал, садитесь.
Он неловко опустился в кресло, внеся с собой запах свежих степных трав и вольного ветра. По обожженному солнцем лицу и натруженным рукам было понятно, что ему немного пришлось отдыхать на своем веку. Мы как-то сразу почувствовали расположение друг к другу.
-Ты откуда знаешь наш язык, сынок? – немного обвыкнув, спросил он. - Пока я стоял, несколько машин останавливались, но никто понять меня не мог, даже казахи.
-Я родился в Казахстане аксакал, здесь похоронены мои родители, а как говорят старые люди - где покоятся твои предки, там и родина. А на людей вы не обижайтесь, время такое было, не всех, как меня, с детства друзья - казахи языку учили. Ничего, со временем наверстают.
-Наверное, ты прав сынок, - ответил аксакал и замолчал.
Погрузившись в раздумье, он что-то сердито бормотал про себя, лицо его выражало то крайнюю решимость, то печаль.
-У вас что-то случилось аксакал, может, я смогу чем-нибудь помочь? – спросил я его.
Он тяжело вздохнул и, посмотрев на меня скорбным взглядом, горестно покачал головой.
-Никогда бы не подумал, сынок, что на старости лет мне придется обращаться к прокурору, но в моем положении больше ничего не остается, да и добрые люди посоветовали. Я вижу, ты человек хороший, грамотный, расскажу тебе, что с нами приключилось, может и ты что-то присоветуешь.
Я молча кивнул и прикрыл окошко, чтобы уменьшить уличный шум.
-Горе у меня стряслось сынок, горе какого и не ждали, - начал он свое повествование:- Раньше, при советской власти, я и жена работали в колхозе. Я почетным животноводом был, даже орден имею. Уважали меня, все время в президиум на собраниях приглашали, а как распался колхоз, досталось мне при дележке немного скота, и стали мы жить на отгоне, километрах в пяти от села, на бывшей колхозной базе, или хуторе, чтобы тебе понятнее было.
Семья у нас, по казахским меркам небольшая: старуха моя, сын да внучка. Жена долго не могла родить, а как появился сын, радости не было предела. Потом он вырос и привел в дом сноху, хорошая была женщина трудолюбивая и сына моего любила, да вот, умерла недавно, доктора сказали, какая-то врожденная болезнь сердца у нее была, - старик достал платок, вытер набежавшие слезы, повздыхал и продолжил: - Только беда не приходит в одиночку, примерно месяц назад поехала внучка в село в магазин за хлебом и пропала.
-На машине? - наивно спросил я.
-Какая машина, села на велосипед да поехала, а по нашему бездорожью так и быстрее будет, она у нас девочка умная и самостоятельная, к тому же, там ее все знают.
Сын первый почувствовал недоброе, оседлал лошадь и поскакал в село. Продавцы ему говорят: «Да, была, купила хлеб и сразу уехала». Стал он спрашивать людей - одного, другого и нашел женщину, которая видела, как недалеко от магазина к ней парни на иномарке приставали. Она и машину описала. Село не очень большое, скоро он натолкнулся на брошенный велосипед и сумку с хлебом, а потом пацаны подсказали, куда они поехали.
Покружив немного по окрестностям, он нашел их на берегу озера. Пирушка была в самом разгаре. На шампурах жарилось мясо, наверное, тоже краденное, у воды был раскинут дастархан, на нем водка, закуска, а поодаль, в кустах, на каком-то грязном одеяле, в разорванном платье, избитая, плакала моя внучка. Не пожалели отморозки девочку.
Сын мой как увидел эту картину, спрыгнул с лошади и бросился к дочке, а те над ним еще и потешаться стали. Внутри у него все закипело, да и какой бы отец такое выдержал, ну и кинулся он на них с кулаками, один против троих. Жестоко дрались, говорят, весь берег в крови был, но он у меня сильный, с детства никому спуску не давал, и хотя они тоже крепкие ребята были, здорово их побил, все в больницу попали. Люди говорят, что моя внучка не первая кого они обидели, да вступиться было некому. Вот, значит, они за все и поплатились.
-Молодец он у вас, настоящий мужчина! – не выдержав, воскликнул я.
-Да… все бы ничего, только один из них умер в больнице, и родственники у него оказались непростые.., – старик немного помолчал.- Как насиловать втроем девочку, здоров был, а как ответ держать перед мужчиной да драться, слабаком оказался.
Сына моего тут же арестовали, скоро суд будет, и остались мы одни – старые да малые. Последнюю нашу опору на старости лет забрали. Старуха моя лет на десять постарела, столько горя пережила за последнее время. Внучка до сих пор в себя придти не может, из дома только на могилу матери ходит, плачет, жалуется на судьбу.., я слышал.
Он снова замолчал, потом уже просто рукавом вытер слезы и спросил:
-Как ты считаешь, если я все это главному прокурору расскажу, отпустят сына? Пожалеют наши седины? Ведь без него нам просто не выжить.
Опустив окно, чтобы не было слышно, как дрожит мой голос, и ободряюще похлопав его по шершавой руке, я сказал:
-Конечно, аксакал, выслушает и поймет, не из камня же его сердце, а если что-то по закону не сложится и он не сможет ничего сделать, пишите прямо президенту, президент имеет право на помилование, чтобы помочь таким, как вы.
И хотя я уверенным тоном говорил эти слова, в глубине души было сомнение.
Вскоре показалось здание прокуратуры.
-Вот мы и приехали, - сказал я, останавливаясь напротив.
-Спасибо тебе, сынок за то, что довез, выслушал и совет дал. Мне даже как-то легче стало. Говорят люди, что нет справедливости, а я вот, думаю, они ошибаются. Для чего тогда мы с женой жили, чтобы лить на старости лет слезы? И зачем тогда Бог дал нам сына и внучку, чтобы мы видели, как ломается их судьба и как они страдают по вине каких-то негодяев? Мне кажется, неправильно это, надо верить в справедливость и добиваться ее. Не помогут люди – поможет Бог!
-Все верно вы говорите.
-Еще раз спасибо тебе и сколько я должен?
-Ничего не надо, аксакал. Удачи вам и здоровья.
В следующий раз мы встретились с ним примерно через полгода, когда почти сошел снег, вовсю бежали ручьи, и теплые лучи солнца согревали первые ростки молодой травы, пробившейся на проталинах.
Я работал в другой организации и больше не занимался извозом, и как-то оказавшись по делам в районе «Саяхата», вдруг заметил его. Он, а точнее, они, стояли почти на том же месте, где мы встретились и в первый раз. Я аккуратно перестроился в правый ряд, затормозил и распахнул дверцу машины. За прошедшее время он немного сдал, но глаза блестели по-молодому.
-Аксакал, вы меня помните?
Вглядевшись, он узнал и обрадовался.
-Это ты, сынок? Не поверишь, я только что о тебе думал, а это вот красавица - моя внучка,- с гордостью представил он мне стройную черноглазую девушку, которая, застеснявшись, опустила голову и покраснела.
-Вы куда-то собрались ехать?
-Нам нужно добраться до колледжа,- с трудом выговорив иностранное слово, ответил старик.
-Садитесь, я вас подвезу,- предложил я, восприняв это как отдушину в своих монотонных буднях.
Они с удовольствием воспользовались приглашением.
По дороге меня спрашивали об особенностях жизни в городе, о его проспектах, зданиях, памятниках, на которые во все глаза смотрела юная девушка. Мы общались как старые знакомые, и лишь одной темы старательно избегали – нехорошо будить неприятные воспоминания. Хотя подспудно, конечно же, мне интересно было знать, помогли ли люди, к которым он обращался, или как-то поменялись обстоятельства.
Так, за разговорами, мы незаметно доехали до колледжа. Остановив машину, я открыл дверцу и помог им выйти. Прощаясь, старый человек чуть придержал мою руку и, взглянув на стоящую поодаль внучку, твердо произнес слова, которые невольно заставили задуматься:
- БОГ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ ЕСТЬ НА СВЕТЕ, ВЕРЬ! |
