Главная | Регистрация | Вход
...
Поделиться
Меню сайта
Категории раздела
Наследие [59]
Биографии писателей
Наши современники [98]
Биографии писателей
Наши гости [3]
Литературная школа Алматы [2]
Наша библиотечка [37]
Соотечественники [60]
Виртуальный альманах. Черновик.
Журнал "Нива" [11]
Наше творчество [0]
Новые материалв
[05.03.2007][Проза]
Вовка (2)
[05.03.2007][Проза]
Тайна старинного портрета (0)
[05.03.2007][Проза]
Моя вторая половинка. (1)
[05.03.2007][Проза]
Индикатор любви (0)
[23.03.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Дешифратор сигналов (0)
[23.03.2007][Дайджест прессы. Россия.]
ГОГОЛЬ, УКРАИНА И РОССИЯ (0)
[23.03.2007][Проза]
НЕ О ЛЮБВИ (0)
[04.04.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Продолжение следует... (0)
[04.04.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Карнавал в вихре красок (1)
[05.04.2007][Проза]
Мечтатель (0)
Вход на сайт
Поиск
Теги
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • /li>
  • Главная » Файлы » Наши современники

    «В тисках рассудка и души»
    23.06.2009, 06:18
     «В тисках рассудка и души» Константина Гайворонского (Издательство «РАПСОД», 2008 г.) Повесть в стихах.
    Я села и прочитала книгу,  не отрываясь.
    Поэт вспоминает о прожитой им жизни, размышляет о нынешней.
    Он также пытается ответы на вопросы,  от которых не уходит ни один  человек. Есть ли Бог? Зачем мы живем? Что будет после смерти? Существуют ли рай и ад? Будет ли наша душа жить вечно? И если потом – пустота – какой в нашем существовании смысл? Куда торопимся?
    К. Гайворонский пытается отвечать на эти вопросы довольно  оригинально.  Он пишет повесть-сон  в стихах,  в размере пушкинского «Евгения Онегина». (Вспомните школьную классику: «Мой дядя самых честных правил…») Мы словно погружаемся в уже знакомое нам (пушкинское) поэтическое пространство, возвращаемся в дом, который любим с детства.
     В повести-поэме есть, например,  такие главы: «Бог и люди», «Для нас бессмертие чревато», «Упрек Гоголя», «Ангел над хатой», «Ноль времени», «Душа есть даже у пространства» и так далее.
    В самом начале замечаем:  наш Поэт слегка устал от своего уже долгого  жизненного пути (хотя, конечно, как на эту «длину» посмотреть), и пытается вырваться  «из тисков рассудка и души», не растеряв по дороге чувства юмора и сарказма.
    Сразу же ловлю себя на мысли, что повесть Гайворонского – хороший сценический материал, и будь я режиссером, обязательно бы поставила ее на сцене. Так и представляю себе Господа в модном костюме, сидящего в  не менее современном офисе где-то на облаке и наблюдающего на экране монитора за людьми.
    А впрочем, вряд ли Бог в тревоге.
    Как говорилось, дав зарок,
    он отстранился, чтобы впрок
    попридержать свои советы,
    как поступать нам. В прежни леты
    Он преподал бы нам урок,
    ну а сейчас, когда грехами
    планета наша обросла
    (иммунитет уже у зла),
    рукой махнул Он, мол, хотите
    живите эдак, так живите,
    вас слишком много, несть числа
    на западе и на Востоке,
    за всеми разве уследишь,
    советами не удивишь…
    Поэт во всех заморочках нашего мира пытается разобраться вместе со своим старым другом и учителем, замечательным профессором Бериком, интеллигентом-переводчиком, выгнанным сначала из университета, а затем и вовсе  ушедшим в мир иной, что, впрочем,  не мешает ему посылать поэту письма, запечатанные сургучом,  в прозрачных конвертах с крестом и свечой. Причем не мысленные, а реальные. 
    Профессор Берик  говорит о себе так:
    – Поэт на то и Поэт, чтобы осмысливать наш мир, чтобы видеть в нем то, что порою не замечают другие. Чтобы не только отвечать на вопросы, а задавать их… Поэт берет на себя ответственность за судьбу мира.
    «Все трещины мира проходят через сердце поэта», – сказал Гёте.
    Наблюдая за жизнью, наш Поэт приходит к интересному выводу: во всём виновата… причина. Не будь у людей причин совершать какие-то поступки, всё могло бы сложиться иначе.
    Гайворонский не спешит удалиться в свой мир, замкнуться в собственном  поэтическим пространстве, он постоянно держит руку на пульсе времени.
    Ох, до чего ж литературу
    у нас в отчизне довели!
    Пустыня на краю земли.
    Болото, топь, пустые лица,
    что впору взять и застрелиться,
    и рухнуть в степь, на ковыли…
    И также, как предыдущий Поэт, он ищет Слово, которое от него по-пацанячьи сбегает, не дается в руки… А Слово ему нужно, чтобы опять-таки ответить на мучающие его вопросы, например, что такое Время. Поэт стремится «поверить алгеброй гармонию», что мне, как математику по образованию, очень даже понятно.
    Итак, что вечность? – Твердый ноль.
    К тому же вечность – бесконечность.
    А какова моя в ней роль?
    Пока живой я, – никакая.
    Покой на даче, тишина.
    Весной хмелею без вина;
    траву в руке перебирая,
    я думаю, что, умирая,
    мы съединяем времена.
    Есть, над чем задуматься?
    Но Поэту рассудка все же оказывается маловато, он упорно пытается найти нечто среднее арифметическое между душой и разумом, причем опять не без усмешки:
    Блаженным быть – не знаю, право,
    хороший знак или плохой.
    Математически сухой
    ум недоволен: «К совершенству
    тянись со мной, а не к блаженству».
    «Блаженным будь, мой дорогой», –
    душа подсказывает тихо
    по-матерински в тишине…
    Любопытны рассуждения поэта о времени и возрасте.
    Он вообще предпочитает быть  «на ты» со временем и  пространством, и, с детства очарованный мифами,  взобравшись на Олимп, берет совершенно блестящее  интервью у… Аполлона. Ведь в  фантастическом  пространстве Поэта это делается запросто!
    А Аполлон, также как и Господь, у Поэта вполне современен (я представляю его в джинсах от модного французского кутюрье) и в курсе наших сегодняшних затруднений. Он знает, например, о нашей общей беде, о том, что сегодня «отдельные (поэты – Л.М.) поют, что знают, другие знают, что поют».
    Константин  Гайворонский признает загадочность нашего существования, но признает весело, понимая, что без мистики «жизнь монотонна и пресна». Так, сравнивая времена года с  четырьмя мастями в покере, восклицает: «Какое нынче время года у нас в умах и на дворе?»
    Вообще в повести много блестящих  четверостиший, которые хочется обязательно процитировать…
    С Константином Гайворонским до этого времени мы были знакомы лишь шапочно, и, честно говоря, проза его мне всегда казалась несколько тяжеловатой. Стихи же получились  на удивление лёгкими, как воздух. Что и должно быть. (Маятник резко качнулся из одной стороны в другую.) Но  это совсем не говорит о легковесности стихов. У меня создалось впечатление, что я гораздо лучше узнала и Поэта, и человека Гайворонского. Ведь многие его мысли оказались созвучными моей душе. Хотя это ведь истина – чем искреннее поэт или писатель пишет о себе, тем больше – о всех нас и о своём времени…
    В книге нельзя пропустить ни одной строчки. Иногда всё понимается  и принимается не сразу, порою надо  возвратиться и какие-то строки  перечитать заново…
    И еще существенно. Начав с того, что наша жизнь мрачна и несовершенна, Поэт после многих попыток – удачных и не очень – разобраться, что есть мы, наше Время, Душа, Вселенная, Бог,  заканчивает свою повесть-поэму на оптимистической ноте. 
    Жизнь – полусон. А смерть – проявка
    того, что виделось в миру.
    Лопату в руки я беру,
    под огурцы копаю грядки.
    Весна на свете! Все в порядке,
    а может даже и к добру.
    Жаль, у меня нет дачи…
    Людмила Мананникова
    ("Все лучшее в душе осталось", изд. "Жибек жолы", 2009 г.)
    Категория: Наши современники | Добавил: Людмила | Теги: Константин Гайворонский
    Просмотров: 1446 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]