Главная | Регистрация | Вход
...
Поделиться
Меню сайта
Категории раздела
Литературное наследие [8]
Современные проза и поэзия Каз-а. [6]
Господа писатели! Здесь каждый из вас может здесь опубликовать электронный вариант свой книги.
Литературная учеба [7]
Самиздат [16]
Книги посетителей сайта
Новые материалв
[05.03.2007][Проза]
Вовка (2)
[05.03.2007][Проза]
Тайна старинного портрета (0)
[05.03.2007][Проза]
Моя вторая половинка. (1)
[05.03.2007][Проза]
Индикатор любви (0)
[23.03.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Дешифратор сигналов (0)
[23.03.2007][Дайджест прессы. Россия.]
ГОГОЛЬ, УКРАИНА И РОССИЯ (0)
[23.03.2007][Проза]
НЕ О ЛЮБВИ (0)
[04.04.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Продолжение следует... (0)
[04.04.2007][Дайджест прессы. Казахстан.]
Карнавал в вихре красок (1)
[05.04.2007][Проза]
Мечтатель (0)
Вход на сайт
Поиск
Теги
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Друзья сайта

Академия сказочных наук

  • Театр.kz

  • /li>
  • Главная » Файлы » Наша библиотечка » Литературное наследие

    Заветы Мухтара
    23.09.2007, 03:56
    "Литер"
    У каждого народа есть свои духовные вершины

    В повседневной суете люди забывают о них, но в трудные минуты инстинктивно обращают взоры на них и, глядя на их вдохновляющее величие, обретают уверенность в себе.

    Одной из таких вершин в казахской литературе, причем самой выдающейся, является эпопея Мухтара Ауэзова «Путь Абая». Это – книга-тайна, роман-завет, магическое зеркало, в которое надо постоянно всматриваться, чтобы понять кочевнический архетип, степной характер и экзистенциальные мотивы казахской судьбы. Эпический роман воистину с еврипидовской мощью показывает, как неумолимый рок нависает над евразийским кочевьем. Но в этой пронзительной драме есть место и надежде; по воле извечного духа первые флюиды мятущейся «фаустовской души» робко пробиваются через расколотое русское сознание к созерцательной и беспечной душе степняка, что станет началом формирования Нового сознания и признаком того, что тем самым Провидение дает спасительный шанс.
    Почти невозможно объяснить, как без более или менее продолжительной романической традиции, над выработками канонов которой ее зачинательнице – европейской культуре пришлось потрудиться несколько веков с перерывами, могло появиться столь совершенное и универсальное творение. Невольно закрадывается мысль, а не был ли Мухтар медиумом, передавшим нам волю и… предостережения богов?
    Если Абай раскрыл широкую поэтическую палитру казахского языка, то Мухтар продемонстрировал неограниченные возможности его прозы.
    Читая «Путь Абая» на казахском языке, ты попадаешь в особое магнетическое поле, невольно преисполняешься чувством удивительного восторга и мистический трепет охватывает тебя. Ты начинаешь понимать, что твой язык – не случайный набор слов и по своему диапозу он не уступает почти любому из великих языков.
    И тогда становится ясно, почему греки молятся на Гомера, римляне – на Вергилия, иранцы – на Фирдоуси, англичане – на Шекспира, немцы – на Гете, французы – на Вольтера, русские – на Толстого…
    Любое письменное творение, особенно малых народов, для того чтобы оно претендовало на глобальную значимость, должно подвергнуться неизбежной пытке… перевода на другие, в первую очередь великие, языки. А перевод – явление, при котором довольно часто теряется неповторимая красота языка, нарушается естественная ритмика, погибают идиомы… Но, увы, иноязыкий читатель только по нему может судить о достоинствах творения. Поэтому от искусства литературного толмача зависит очень многое.
    Будем справедливы, первый коллективный перевод романа на русский язык сделал свое дело, в основном с него «Путь Абая» переведен на многие иностранные языки, он попал в золотую серию «Библиотеки всемирной литературы» из 200 томов, изданной в СССР в семидесятых годах прошлого века. Таким образом «Путь Абая» вышел на мировую орбиту.
    Однако чувство неаутентичности и идеологического влияния той эпохи на перевод не покидало казахскоязычного читателя. Кроме того, при внимательном чтении можно заметить, как меняются стили по ходу романа. Ведь книгу переводили несколько переводчиков, каждый из которых придавал ему свой ритм и свое звучание. Поэтому и сам Мухтар Ауэзов был не очень доволен. Если не ошибаюсь, то он одному из переводчиков выговаривал: твой стиль неровный, ты все время спотыкаешься и семенишь, а я люблю широкую и плавную поступь.
    Многие видели огрехи старого перевода, но никто не мог решиться и взять на себя новый.
    И вот неожиданно к 110-летию великого писателя мы получили ценный подарок – новый перевод на русский язык. (Правда, пока на руках мы имеем только первую часть книги, но скоро получим и вторую.) Сделал его крупный российский писатель Анатолий Ким, автор известного сказания-притчи «Отец-лес», всегда искавший параллели между разными духовными мирами. Анатолий Ким – художник сложной творческой судьбы, родился в Казахстане, в молодости уехал в Россию, в результате сопряжения большого таланта и фантастического труда добился совершенства в своем творчестве и, как следствие, широкой известности. Волею судьбы маститый писатель вернулся туда, где ему было суждено родиться.
    Скажу сразу, перевод удался, причем на славу. Для подтверждения своего заключения приведу только один пример. Это то место, где юный Абай учился искусству физиогномики. В старом переводе это звучит так: «Лицо человеческое всегда казалось ему чудесным созданием природы. Всего привлекательнее были лица стариков, испещренные морщинами. В извилистых складках, бороздящих их щеки и лбы, в выцветших глазах, в волнообразных переливах длинной бороды он часто видел целые картины. Вот лесок с реденькими, жидкими побегами… Вот трава, скрывающая темную почву под своим мягким ковром… Порой его воображение находило в человеческом лице странное сходство с хищным зверем или добродушным домашним животным».
    А вот как перевел Анатолий Ким: «Облик человеческий был лучшим рассказом, и самым интересным рассказом был рассказ старого человеческого лица, испещренного глубокими складками, изрезанного неисчислимыми морщинами. Рассказ стариковского лица завораживал Абая своими таинственными историями обвислых щек, изборожденного морщинами лба, поэмами грустных выцветших глаз, песнью седых усов и бород. По виде стариковских морщин и седин можно было, казалось ему, представить весь земной мир, живой и неживой, с его чахлыми лесами, с каменными утесами, покрытыми трещинами, поросшими косматыми мхами. И седой ковыль, покрывающий степь, – не седые ли волосы стариков? А сколь звериного, животного, птичьего можно было угадать в образах старости!»
    В чем разница? Констатирующую статику заменила живая динамика, созерцательность сменилась философией, а поступь стала «широкой и плавной». Читая перевод Кима, ты порой забываешь, что читаешь роман на русском языке. Настолько он близок по своему звучанию к оригиналу.
    Что же позволило достичь успеха Анатолию Киму? Думаю, сочетание многих обстоятельств. Главное, несомненно, его опыт крупного прозаика, который хорошо знает все сложности и тонкости романного жанра, образный строй писателя, его психологию, и поэтому он тонко чувствует живой пульс и дыхание «Пути Абая». Отсутствие идеологических установок и шор соцреализма, сковывающих переводчика на уровне подсознания. Свежий взгляд на великое произведение, постижение этнической психологии, которая весьма живуча. Мне довелось несколько раз быть с ним в одной компании, и я видел как, слегка прикрыв глаза, он внимательно слушал речи и всматривался в лица своих казахских собеседников. В них писатель-переводчик воочию видел ауэзовских персонажей, конечно, несколько трансформированных, в других костюмах и другой среде, говорящих на ином языке, использующих другие обороты, но, тем не менее, столь узнаваемых.
    Задачу познания столь тонкой материи, как национальная душа, ему облегчило и то, что мы сейчас живем примерно в такое же эпохальное и переломное время, как Абай и его современники. Когда обнажается израненная народная душа и в своих, даже скрываемых, корчах она легче поддается познанию, тем более если к ней устремляется человек со своей разверстой душой. Эта взаимная боль роднит и сближает, то есть позволяет субъекту полностью раствориться в исследуемом объекте и познать его изнутри. Глубоко интимная духовная связь рождает особо достоверную персонификацию.
    Сыграли свою роль глубокий пиетет к мухтаровского тексту и хорошее знание стихии казахского языка. Прежде чем взяться за «Путь Абая», он перевел произведения ряда именитых казахских писателей.
    Немаловажными были хорошие подстрочники и то, что переводчик работал в постоянном контакте с сыном писателя Муратом Ауэзовым. А Мурат прекрасно знает не только оба языка – казахский и русский – и тончайшие нюансы их взаимного перелива, но он еще и посвящен в духовный мир отца и знает многие секреты мастера, историю создания романа, его среду и намеки, которые недоступны непосвященным.
    Вообще, симптоматично то, что к великому Мухтару вновь возник большой интерес: новый взгляд на него предстал в глубоком исследовании Николая Анастасьева «Мухтар Ауэзов. Трагедия триумфатора», изданном в широко известной серии «Жизнь замечательных людей», а теперь вот и новый перевод главного труда его жизни.
    И все это, наверное, не случайно. Мы заблудились, и нам нужен поводырь. А кто может с наибольшим правом претендовать на эту роль, кроме Мухтара? Ведь духовная атмосфера, столь глубоко описанная им в своем, как выясняется, не только культурно-историческом, но и провидческом романе, очень напоминает нашу. Возьмем только один пласт.
    Грядет не просто смена эпох, не просто коренное изменение бытия, небеса готовы обрушиться на Степь, речь идет о том, быть или не быть народу, а здесь идет междоусобная борьба, схлестывание мелких амбиций и третирование своего Пророка. Мухтар-писатель знает о том, что ожидает кочевников, с болью все это воспроизводит и… предостерегает их потомков.
    Поэтому роман-предостережение очень актуален сейчас.
    И «Абай» вновь вернулся к нам обновленный, избавленный от идеологических шор, чтобы мы не совершали тех же ошибок, чтобы мы не упустили свой великий шанс и верно воспользовались неограниченными возможностями независимого государства. Вернулся, чтобы наставить нас на истинный «Путь» в столь смутное время. За это огромное спасибо Анатолию Киму.

    Сейдахмет КУТТЫКАДАМ,Алматы
    Категория: Литературное наследие | Добавил: almaty-lit
    Просмотров: 1838 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 3.0/1
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]