САРБАЙ НУРСУЛТАН

КАК ЖЕ ВЫ МЕНЯ ДОСТАЛИ!

(Тот, кто это сказал)

НОВЕНЬКАЯ

Окно разбито,

Огонь не горит.

Цапля убита,

Бабочка взлетит

ЭПИЛОГ

Он обнимает меня.

Он спрашивает, не хочу ли я мороженого. Я отвечаю, что если бы я захотела охладиться, то разделась. Или съела снег с асфальта, тоже неплохой вариант.

По его словам, его имя означает постоянство. Очень иронично.

- В современном мире люди жрут не для того, чтобы утолить голод и не сдохнуть,- говорит он,- а для того, чтобы просто так. То же самое с мороженым. Его едят не потому, что жарко, а потому, что вкусно.

- Тоже верно,- говорю уже я.

Безмятежность. Тишина. Спокойствие.

Мы идём мимо дома Маши. Марианны. Марианны. Машина её отца больше не стоит за воротами. Он говорит,- не считай меня настолько мудаком, я для тебя старался.

Да, он реально старался ради меня. И я ради него тоже буду стараться.

Мы идём в тишине.

Всё залито ярким оранжевым солнечным светом. Мы держимся за руки и я понимаю, что всё кончено. История подошла к концу. Вот он, мой хэппи-энд. Не бывает никаких счастливых концов, всегда найдется тот, кто за всё отдувается.

А пока, мы идём в тишине.

Я смотрю ему в глаза и понимаю, что жизнь продолжается. Что бы там ни случилось за нашими спинами, что бы нам не пришлось пережить ради возможности сейчас идти и держаться за руки, что бы мы не сделали ради всего происходящего, мы того заслужили.

Жизнь - крайне интересная штука. Наблюдаешь, как весь мир вокруг тебя то формируется, то снова разрушается, то творятся совсем уж непонятные вещи. Невольно задаёшься вопросом, Господи, что же всё это было? Стоило ли оно того? Чего я пытался добиться и чего достиг?

Я вот что поняла: если же ты всерьёз задаешь себе эти вопросы прямо сейчас, значит, до конца тебе ещё далеко. Я не знаю как, но под конец истории каждый её персонаж осознаёт, что вот он – конец его фильма. Финальные титры не за горами. Скоро зритель услышит финальную композицию твоей драмы и выйдет из кинозала, а ты останешься в этом потухшем экране и застрянешь навсегда.

И когда ты поймёшь, что вот он – конец твоего фильма, всё происходящее становится уже неважным. Чем-то пережитым. Трофеем, который навсегда останется на полках твоей памяти. Жизнь продолжается, но жизнь не твоя, а жизнь окружающих.

Но сейчас уже плевать на всё. Моя жизнь продолжается. И мне неважно то, что там было у нас до этого момента. Сейчас мне

важно лишь теплое солнце, таящий снег и его взгляд. Мы держимся за руки и идём к нему домой, смотреть фильмы в подвале. Теперь это переросло в традицию, которая проводится каждую пятницу, в конец учебной недели.

И сейчас мы идём в тишине.

По убитой весне.

По разбитым домам…

Глава 2

Никто не обратил на меня внимания. Я просто прошла мимо всех, как обычно. Просто появилась. Просто исчезла. Просто я есть. Просто меня нет.

Я замечаю Дмитрия.

Дмитрий.

Дмитрий.

Дмитрий.

Он не может решить какую-то там задачу по математике. Он знает ответ, но не знает, как приплести к нему данные числа. Вот как мы решаем. Мы исходим от ответов, чтобы вновь к ним вернуться, как только поймём всё это.

Начало за концом.

Исходим от ответов. Все ответы нам уже известны с самого начала задачи. Осталось только приплести числа. Числа. Какое интересное слово, не находите?

Если повторить одно и то же слово много раз, оно станет каким-то непонятным. Попробуйте. Возьмите любое слово, которое вы используете каждый день. Повторите его десять раз в уме.

Ну как, получилось?

Я спрашиваю, не нужна ли ему помощь, а он говорит, что сделает всё сам.

Перенесёмся на более поздний момент. Когда все встали против меня. Из-за носков. Всё горит. Все горят. Я горю.

Перенесёмся к тому моменту, когда я оказалась дома. Когда я оказалась дома, а хотела быть где угодно, только не дома. Когда весь мир и всё зло этого мира сконцентрировалось на одном моём доме.

Перенесёмся назад, к тому моменту, когда я была рядом с Дмитрием. Я пожимаю плечами, иду дальше по коридору, но меня отзывает Дмитрий.

- Эй, - кричит, - прости, имя твоё забыл.

Я называю ему своё имя. Он говорит, - да, точно. Слушай, не могла бы ты помочь с этой задачей?

Честно, это было достаточно мило. Наше знакомство. Знакомство. Забавное слово, да? Он тогда рассказал мне всё про класс. Абсолютно всех. Абсолютно всё.

Я дала ему свой номер и адрес электронной почты, на случай, если у него будут вопросы. Чтобы он мог в любой момент мне написать. А сама представила, как мы встречаемся. Представила, как мы держимся за ручки, как мы обнимаемся, целуемся. Как мы женимся и растим детей.

Дура.

Дура.

Дура.

Где-то читала, что усиление в историях именно так и действует. Мол, читатель так лучше понимает всю суть происходящего. Слово застревает в голове и уже просто не способно оттуда выйти.

И так, это всё было до всех основных событий.

Меня часто спрашивают, правда ли я любила Дмитрия.

Да, да, да. На всё ответ да. Просто отстаньте от меня.

Перенесёмся к тому моменту, когда я пришла домой вся счастливая. Перенесёмся к тому моменту, когда мама сидела в своей комнате и плакала. Когда отец был где-то далеко от дома и веселился со своим братом и ещё кем-то.

Я вхожу и смотрю в сторону спальни. Мама плачет, а я стою. Это тот самый момент, когда одна секунда резко сменяет вектор твоего настроения. Вот так вот просто. Достаточно лишь одной секунды, чтобы сделать счастливого человека вновь обычным.

И так, опять. Мама плачет. Отца дома нет. Я стою перед мамой и не знаю что делать.

Именно по этой причине я просто делаю вид, что ничего нет. Что всё в порядке. Что весь мир не развалится через пару минут.

Легко представлять, что жизнь – один большой фильм, когда в ней творится вот такое. Камера показывает всё, что попадает в моё видение. Техника ненадёжного рассказчика. Чеховское ружьё. Игра с цветами.

Цветами, не в смысле теми, которые растут у вас во дворе.

Вот камера показывает ванную. Вот камера показывает кухню. Вот камера показывает меня, сидящую за столом в своей комнате.

В хороших фильмах основной упор ставится на детали. То есть, не персонажи должны рассказывать историю, и не сценарист. Историю рассказывают детали.

Когда я иду домой, я замечаю деревья. Чем ближе я к школе, тем они красивее и ровнее. По мере приближения к дому они становятся всё более кривыми. С одной стороны, я понимаю, что на дальний район, в котором я живу, всем плевать. И что именно поэтому тут так и растут деревья, да и вообще все находится в таком вот состоянии. Но с другой стороны, это ведь и показывает моё состояние внутри. Чем ближе я к школе, тем я спокойнее. Но по мере приближения к дому психическое состояние расшатывается.

Кино, в самом деле, самое настоящее искусство.

Всё синее. Синий цвет олицетворяет спокойствие. Спокойствие, внутренняя гармония, размеренность и умиротворённость.

Многие плохие режиссеры допускают серьёзные ошибки во время создания серьёзных моментов. Когда наступает переломное мгновенье в жизни персонажа.

В основном это связано с тем, что сами киноделы ещё не оказывались в таких ситуациях и не знают, как поступили бы в тот момент. Или же не знают, как поступил бы их персонаж. Банально и просто. Именно поэтому многие современные блокбастеры и получается такими плохими.

Потому что режиссеры не понимают, как правильно снимать.

Именно поэтому некоторые опытные, вернее, наоборот, неопытные создатели кино просто опускают такие моменты. Не показывают их. В виду своей неопытности, которую они признают, они просто не показывают серьёзные моменты в фильме.

В кино нельзя допускать ошибок.

Один такой не пропущенный момент и всё, фильм получается отвратительным. Ошибки просто недопустимы.

Вообще, это ошибка не только киноделов. Такие ошибки допускают вообще все, кто пишет истории. Сценаристы. Писатели.

Все.

Перенесёмся к тому моменту, когда ко мне начали относиться с пренебрежением одноклассницы. Марианна. Марианна. Марианна. У неё есть своя банда, своя шайка весенних лебедей.

- Удивлена, что ты сюда поступил, - говорит она Дмитрию.

- Удивлен, что ты отсюда не вылетела, - говорит Дмитрий.

- Сказал тот, кто все ответы списывает у меня, - говорит Марианна.

- Сказала та, кто все ответы списывает с интернета, - говорит Дмитрий Марианне.

Они окружили Дмитрия и начали обзывать. Я попыталась помочь, но весенний лебедь Ульяна сказала мне не лезть не в своё дело.

Они кричат: - ты не можешь даже списать нормально, всё равно ошибки допустишь!

Приходит Костя. Снова в грязной одежде. Снова в наушниках. Снова с безразличным лицом.

- А вот и Константин! - кричит Дмитрий, - Мальчик без чистых штанин! - и вся комната заливается смехом. А Косте всё равно, его не это волнует. По словам Дмитрия, Костя вечно приходит вовремя и спасает ситуацию своим присутствием, ибо Дмитрий шутит про него, и ситуация становится менее серьёзной.

Перенесёмся к тому моменту, когда я стояла у прилавка магазина носков. Передо мной лежат розовые носки с вышитым на них медвежонком, сердечком и надписью: «Я люблю тебя!».

На фоне играет напряженная музыка. Этот звук, эта закадровая музыка зовется «non-diegetic sound», что буквально переводится как «звук, источник которого не виден в кадре». А есть «diegetic sound», то есть, противоположность «non-diegetic sound». Это, например, когда герой включает музыку на телефоне и танцует под неё.

Тут же используется именно «non-diegetic sound». Зритель видит всё, что попадает в поле зрения камеры, но в неё не попадает источник напряженной музыки. Персонаж же, в свою очередь, этой закадровой музыки не слышит, ибо для него происходящее – реально. Это его жизнь. Это его жизнь, сконцентрированная на паре носков перед ним. Моя мама дома, спит. Наглоталась обезболивающего, валерьянки и снотворного. Мой отец где-то далеко, снова выпивает. Моя мама тоже напивается, только не алкоголем, а таблетками.

Моя мама дома, спит. Наглоталась таблеток. Она говорила, что обезболивающее – самое лучшее средство, которое когда-либо придумывал человек. По её словам, оно способно заглушить любую боль, кроме духовной.

«Говорила» в данном случае ключевое слово. Сейчас она говорит, что чтобы перестать чувствовать и духовную боль, надо просто выпить достаточное количество обезболивающего. Достаточное количество зависит от твоего личного веса. Чем больше весишь, тем больше придётся пить.

Вот я иду домой. В кармане куртки лежат те самые носки. А я иду домой.Создание фильмов требует немалого опыта. Хорошая история должна состоять не только из захватывающего сюжета. Одного повествования недостаточно. Важны детали. Шедевр требует пота и крови.

И нервов.

Именно поэтому жанр ужасов является самым дном кинематографа. В большинстве своём авторы просто считают, что достаточно с десятка монстров в картине, и всё получится. Но это работает не так. Они будто считают, что страшно то, от чего пугаются пятилетки.

Но среди навоза можно найти золотую монету. Давайте рассмотрим фильм «Психо» 1960-го года. Отличный фильм. Нечего сказать.

Продолжение читайте в альманахе.