Черток Татьяна

ОБНИМИ МОЙ МИР

Из меня торчали кости. Жаль, что мне досталась не та половина, в которой было сердце.

Из меня торчали кости, едва не вываливались внутренности. У меня не было половины таза, одной ноги и руки, и того полушария мозга, которое, кажется, отвечает за творчество. Остался только холодный, аналитической ум. Самое важное, что сейчас надо сделать, чтобы обрести себя - найти свою вторую половину. Иначе не смогу жить, а буду только существовать. А это сложновато. Уменьшение всех ресурсов в два раза, потеря сердца, глаза, уха. Чувствую себя неполноценно.

Возможно, я смогу чем-то заниматься. Хорошо, мне досталась правая рука. Ведь я правша. Можно ею писать, стучать по клавиатуре, дергать «мышку». В конце концов, останься у меня не правая рука, а левая, так же могла все это делать. Худо-бедно научилась бы писать и, возможно, рисовать. Создала бы новое направление живописи. В любом случае, обрела бы себя.

Нет, рисовать не смогу. Ведь не то полушарие осталось. Не творческое.

Надо податься в математическую сферу, вроде бухгалтерии или аналитической отчетности. Там не надо воображения. У меня будет неплохой заработок. Отпуск два раза в год, интересные уикенды, занятные вечера… Но я знаю, что все-таки должна найти свою вторую половинку.

Где же ты? Вторая половинка, у которой мое сердце.

У барной стойки уже кто-то сидел. Я поморщилась. Внезапный сосед, занятый тем, чем хотела заняться я, был сейчас некстати. Стойку освещали несколько, свисающих на шнурах ламп. Восемь деревянных стульев в ряд. Один бармен, ласково и зазывно смотрящий на меня. Когда я наконец двинулась в его сторону, он проворно нырнул под стойку и вынырнул с початой бутылью текилы и стопкой из розового стекла. Ну вот, думает, люблю ее как и раньше. Сейчас проверим.

Пропрыгав вперед, я нарочито пихнула сидящего. Влезла на стул и неискренне буркнула:

- Простите, я вас не заметила.

Соседом оказался молодой мужчина, крутивший в руках отпитую кружку пива. Несколько капель запутались в волосах на его руке. Видимо сильно пихнула. Ну и шут с ним.

Передо мной оказалось стеклянное блюдце с лаймом, стакан с водой и нечищеная мандаринка. Я тупо уставилась на нее. Да, бармен и правда помнил, как мне нравится, но… именно сейчас у меня не получится снять с нее кожуру. За спиной загремел незнакомый хеви-метал. Обернувшись к сцене, что находилась в противоположном углу, я вяло подняла над головой руку, сложенную в жесте «коза». Смахнула слезинку и вернулась к своему пиршеству.

Мандаринки не было.

Безымянный парень осторожно снимал с нее кожуру. Делал он это очень вдумчиво, слово боялся поранить оранжевую мякоть. Заморгав глазом, я возмущенно хлопнула рукой по стойке. И оказалось, что промахнулась. Вместо стойки припечатала рукой его пальцы, и сладкий сироп брызнул ему на рубашку. Он повернулся ко мне, хмуро спросил:

- Слушай, что с тобой, а?

- Ты мне выпить не даешь, понимаешь?

- Не особо. А мандаринка, наверное, вкусная была. Ты бы со мной все равно не поделилась. - Он вздохнул, и придвинул к себе небольшую бордовую коробочку.

«Интересно, что там?»

Чтобы было удобнее разговаривать, я пересела на стул слева от него, попросила пододвинуть мне текилу.

- Мандарин я, кстати, для тебя чистил. Смотрю, что сама бы не справилась.

- С чего ты взял? Я и одной рукой ловко управляюсь.

Парень хлебнул пива и спросил в пространство:

- Имя-то у тебя есть?

- Пати.

- А-а. Что ж, неплохо. То, что надо сейчас.

Я не поняла сарказма и нахмурилась. Хапнула текилы и закашлялась. Мне вообще бы надо беречь себя… одна почка, кусочек печени. И тот не железный.

- А что у тебя за коробочка? - выпалила, не сдержавшись.

Он поежился, ссутулился:

- Это не коробочка. Это сундучок. Там мое разбитое сердце.

- А зачем ты его носишь с собой? Оно же разбитое.

- Ну… без него ведь совсем плохо.

Расхохотавшись, я развернулась к нему левой стороной себя.

- Смотри, - проведя рукой по ребрам вверх-вниз, я поднесла к его носу раскрытую пустую ладонь, - ну что? Съел? Без него совсем неплохо!

Он долго и внимательно смотрел в мой голубой глаз, на половинку губ, хмурился. Потом отвернулся.

- Сама себя обманываешь. Совсем тебе не неплохо, а очень даже наоборот.

- С чего ты взял?

- С того!.. Глаз у тебя грустный, вот с чего.

В груди внезапно заныло. Грохочущие сзади басы вмиг сошли на нет, а голоса, жужжащие повсюду, пропали. Голова, вернее ее часть, закружилась, ладонь похолодела.

- Нет-нет, я вовсе не хотел тебе сделать плохо! - голоса и шум музыки вернулись. - Вообще ничего не хотел, понимаешь?

- Понимаю… как тебя зовут?

- Брон.

- Бро?

- Брон!

«Странное имя. Он наверно его стесняется».

- Я тебя понимаю, Бро. – выговаривать «Брон» не хотелось.

Он закрыл глаза и часто задышал. Улучив момент, я потянулась к сундучку и попробовала придвинуть к себе.

- Не тронь! Никому не позволяю.

- Слушай, Бро, а ты не пробовал… ну… собрать, склеить его, например?

- Нет, Пати, это невозможно, слишком мелкие кусочки, еще и одного цвета. Никак не могу сложить их.

- Давай я тебе помогу? Мне кажется, это не так сложно. Это как пазл!

- Ты шутишь? - Бро даже отодвинулся от меня. - Это никакой не пазл. Это мое разбитое сердце. Я должен хранить его и носить с собой.

- У меня осталось правое полушарие. Знаешь, за что оно отвечает? Да я в миг твое сердце соберу!

- Ты слишком самоуверенна. Правое полушарие отвечает за творчество. Ты не знала?

- Теперь знаю… - я уткнулась в ладонь и подумала о том, какие же глупые у меня мысли.

Меня пихнули в локоть - Бро подталкивал мне шкатулку. Потом молча открыл крышку, отвернулся и прошептал:

- Смотри. Видишь какие мелкие кусочки, такие хрупкие. Оно и целым-то было хрупким, а сейчас и вовсе… - Брон махнул рукой. - Пожалуйста, касайся осторожно.

- Конечно я буду осторожной. Каждый кусочек заслуживает внимания. Но когда они соединяться будет все-таки лучше. Ты доверишь мне своего сердце?

- Доверю, Пати. А что случилось с тобой?

Я ловко двигала пальцами бледно-розовые кусочки, рассматривая формы и рисунок граней.

- А я ищу свою вторую половинку.

- Да? Вторую половинку? Без нее никак не можешь?

- Нет, не могу. Видишь, у меня всего одна рука и одна нога. И вообще, из меня едва все не вываливается. Ходить тяжело, то есть прыгать. И кости торчат, это очень некрасиво для девушки.

- Да, действительно, это совершенно не привлекает. А где ты хочешь найти вторую половинку?

Краем глаза я видела, как Брон пристально следит за моими пальцами и дышит через раз.

- Не знаю. Было бы хорошо, найдись она сама. Но и поискала бы ее с удовольствием. А где - не знаю.

- Да-а… и я не знаю где ищут вторые половинки, ведь у меня ее никогда не было. Я полноценный человек.

- Это здорово, Бро. Но, жалко, что у тебя разбитое сердце.

- Да, мне тоже жалко. И ты первая, кто меня пожалел.

- Кажется, я сложила несколько кусочков! Понадобится немного времени и терпения, чтобы его собрать. И твоего терпения тоже. Потому, что пока не соберу полностью, не верну его. Согласен?

- Согласен.

- Хорошо, давай собирать. Смотри. Вот этот кусочек с выемкой, а этот с торчащим уголком. Кажется, они подходят друг другу. - совмещенные кусочки совпали. - Вот так мы постепенно соберем твое сердце. Как себя чувствуешь?

- Ты знаешь… что-то потеплело.

- Вот! Мы на правильном пути. Давай собирать дальше.

- Какое замечательное сердце ты собрала! Даже швов не видно. Оно как новое!

- Правда? Не думала, что у все так здорово получится.

- Так ты не верила, что у тебя получится?

- М-м… немного сомневалась. Но хотелось тебя поддержать. Главное, чтобы верил ты.

- Как теперь помочь тебе, когда у меня есть замечательное новое сердце? Оно стало гораздо лучше, чем было до того, как разбилось. Не знаю, как это вышло. Ведь ты собирала его из тех же самых кусочков. Но сердце стало ярче и больше.

- Не знаю, как...

- Чем помочь тебе? - повторил он. Протянул руку и провел пальцами по моим волосам, тронул щеку.

- Бро, как и ты, я не знаю, где ищут вторые половинки. Ведь она была у меня всего раз и то, с самого рождения.

- У меня есть одна идея. Когда ты держала мое сердце в руках, было особенно тепло. И это тепло до сих пор держится в груди. Уверен, если у меня останется сердце, остальное будет не важно.

Брон встал на стул, ступил на стойку и прыгнул к ошарашенному бармену. Сорвал со стенки тесак и с размаху перерубил себя пополам. Отбросил половину без сердца, повернулся ко мне.

- Пати, я хочу стать твоей половинкой.