РАМИЛЬ НИЯЗОВ

ПРОВЕДУ ТЕБЯ ДО ДОМА

Элои. Лама савахфани

Ване Полторацкому

1.

на самом деле

песня Should I Stay or Should I Go группы the

Clash

о Боге

не в том что

если Бог есть значит всё возможно

если Бог есть значит всё можно

просто ты должен сказать мне

должен я остаться или должен я уйти

должен я остаться или должен я уйти сейчас

2.

выходишь весенним утром и идёшь до остановки

разница между тобой и людьми что спешат

жить новую жизнь

где-то между лишних каплей пота и чужих

заморских духов которых не отличишь

просто не хочешь спешить эту жизнь и

начинать новую

вот бы не спать не забывать прошедшее

аккуратно словно соло на электрогитаре

и скрипка

не заполнять это место сном

ведь всё хорошо и даже свет

такой яркий что пробивает окно и ничего

кроме него не остаётся

3.

песни о любви всегда молитвы

даже самые простые и попсовые

где люди невпопад дрыгают конечностями и

тратят невообразимое

количество энергии и пота на пляски

посвящённые аллаху любви

4.

жаль я не умею говорить так

как поёт Джо Страммер

он говорил главное в панке это то что ты

говоришь поэтому неважно как ты поёшь и

сколько аккордов

украшивают твой крик

так говорит один из изысканных музыкантов

но важно не это

5.

перед смертью

к Джо Страммеру прилетел Джибриль и

спросил

ты получил ответ наконец

он ответил

лондон всё ещё зовёт меня

я не могу сейчас умереть

Ночь в торговом центре

N., «первая казахская 3Д модель»,

выходит по ночам из баннера,

словно из пены: озирается по сторонам

(взгляд вновь затуманен),

ищет уборную –

не знает зачем, если

среди оживших образов её никто никогда не

видит (она

пыталась говорить с тем красавчиком

из рекламы Армани, а после

начала забывать слова); если

кровь давно не идёт, и никак

не очиститься,

не омыться.

Заходит в Гучи, берёт шарф.

Обвивает вокруг головы, словно хиджаб –

здесь

такое не купишь.

«Рабыня ли я

Хозяина своего создателя, - думает она. –

Перед Тем

ещё получается красоваться

или раскаиваться –

там ещё

есть смотрение:

«Лучше ад Того, - говорила мне бабушка (она же

должна у меня быть), - чем их

прощение».

[она боится,

вдруг Тот услышит] –

Их взгляд

давно забыт –

я никогда не чувствовала себя

одиночее –

им ничего не стоит простить меня

или проклясть, или принять, или

возненавидеть – а я

ещё помню, я всё

помню, только не знаю зачем,

если не к кому обратиться

и не к кому возвратиться.

«Я когда-то просила об этом?» - спрашивает

она.

«Тот не приказывает своим рабам наступать,

Он прикатывает им умереть,

а ты

и на это

неспособна», - говорит ей голос

где-то изнутри

через динамик в грудной клетке; она

отвечает:«Свобода

или смерть – дай хоть

свободу, раз не из глины рождённой

не узнать Джаннат,

не сойти в Джаханнам», - но микрофон

прищемило: вместо теплоты –

белый шум. Короткое замыкание.

N. сгорела за секунду

до азана на шурук, но никто

не услышал.

Её прах нашли уборщицы,

как обычно, старые нерусские женщины.

«Прах к праху», - сказали они,

развеяв его над городом.