 Наталья Махно
САПОЖКИ ОТ АБАЯ
Они были великолепны! Фирменные, из отличной кожи, на широком устойчивом каблуке. Они просто сияли на ногах, когда я шла на встречу с подругами, легко ступая по жёлтой опавшей листве, заполоняющей улицы Алматы в середине осени. Стоял чудесный, солнечный, звонкий день бабьего лета, паутина носилась в воздухе, из дворовых палисадников вытягивали шеи пушистые хризантемы и розы. И даже пара последних цветущих флоксов, казалось, разделяла мою радость от обновки.
Подружки уже ждали в кафе, весело болтая и смеясь. И да, увидев меня, они замерли от удивления – не заметить мои новые сапожки было невозможно! Посыпались восторженные восклицания, вопросы и комплименты. Я торжественно покрутилась перед столиком, позволив рассмотреть их как следует и только после этого упала в кресло на открытой террасе, наслаждаясь произведённым эффектом.
- Хороша, хороша! - констатировали подруги. – А сапожки - просто чудо какое-то! Признавайся, где купила?
- Девчонки, вы можете не верить, но это подарок! Причём, от мужчины.
- Чтобы мужчина так угадал и с фасоном, и с размером… - изумление подруг было особенно приятно. – Ну не томи, рассказывай, кто же это?
Я устроилась поудобнее в кресле, отхлебнула кофе из прозрачной фигурной чашки:
- Только дайте слово, что выслушаете меня, не перебивая и не будете считать, что у меня с головой проблемы.
Девчонки недоуменно переглянулись, затем дружно закивали и приготовились слушать.
- Вы же помните, летом одна компания решила выпустить книгу Абая Кунанбаева «Слова назидания», причём, сделать подарочное издание, яркое, красочное, на трёх языках. Так сказать, чтобы выразить своё уважение к его творчеству в честь 175-летия. Так вот, меня попросили сделать редактуру и корректуру текстов на русском языке. Мне сбросили файлы по электронке и я села вычитывать. Сначала воспринимала это просто как работу, мало ли я текстов в своей жизни корректировала. Но потом вчиталась – и поняла, что ничего подобного от этих почти двухсотлетних «манускриптов» не ожидала! Это было настолько интересно, умно, свежо и так необычно, что я читала без остановки. Какая мощная философия, какое потрясающее мировоззрение были у этого человека, сидевшего в юрте в степи, практически без всяких удобств, среди необразованных людей! Нет, вы только подумайте, что почти двести лет назад он уже говорил о необходимости образования для всех детей, причём не только для мальчиков, но и для девочек! Он критиковал всю существующую систему обучения, которая ничего не давала детям, кроме зубрёжки и опустошения карманов их родителей. Он говорил о необходимости смены государственного управления, о контроле над биями, творившими произвол, о бесправности простых людей, о том, что надо дать возможность одаренным постигать науку… В прочем, лучше почитайте сами, книга уже давно издана.
Так вот, сидела я, читала и видимо, заснула прямо за столом. Проснулась от странного звука – как будто жужжание и потом хлопок. Открываю глаза, а передо мной стоит он сам, собственной персоной. В дорогом чапане, в расшитой золотом тюбетейке, с посохом и в кожаных сапогах! Верите, я сразу его узнала – портрет-то его вот он, обложка книги на экране ноутбука! Я оторопела, конечно, но виду старалась не подать. Почему-то думала, что это сон, который похож на явь, ну вы знаете, такое бывает. А он стоит, бороду поглаживает, в изумлении осматривается. Потом на меня посмотрел, видимо, сильно его мой наряд удивил – треники и растянутая майка, волосы как попало под ободок заправлены. Когда работаешь дома, не особо же по поводу внешнего вида напрягаешься… Ну смотрели мы друг на друга, смотрели, потом думаю, надо хоть поздороваться с человеком, присесть предложить, налить чаю. А потом «зависла», как же я с ним разговаривать – то буду, на каком языке, ведь казахского не знаю… Но всё-таки решилась, поздоровалась, стул принесла, пиалу с чаем и бутерброды с колбасой на стол поставила. Потихоньку начали разговаривать, оказалось, он русский знает, учился в русской школе и позже общался с русскими политическими ссыльными.
Он меня и спрашивает: неужели женщины в ваше время все грамотные и работают? Я говорю, конечно, сейчас работают все, и женщины, и мужчины, и старики, ведь пенсии маленькие. Потом про книгу разговор зашёл. Он сильно изумился, что её спустя столько лет издают, на другие языки переводят, неужели потомкам это интересно? Ведь он писал без всякой надежды на то, что она увидит свет. А я говорю, как же, века прошли, а Ваши мысли по-прежнему актуальны. И коррупция процветает, и чинопочитание, и невежество, и науку душат со всех сторон, всё средств на неё жалко. Он сначала мне не верил, что в наше время его считают признанным поэтом и философом мирового масштаба. Удивлялся, изумлялся, потом засмеялся и говорит: «Не зря я всегда говорил, что простор степи располагает к философии!»
Тогда я ему файлы от книги на нотике открыла, показала текст. Он обомлел, конечно, глазам своим не поверил. Но надо отдать должное его интеллекту – пусть без деталей, но в общем он сумел понять, что вся подготовительная работа по созданию книги теперь делается без бумаги. И что каждый житель планеты теперь может через вот такую штуку, как мой ноутбук, не только видеть практически все города и страны, но и общаться с живущими в них людьми в реальном времени. И что теперь у нас есть одна огромна библиотека в виде базы данных для всей планеты, Интернет называется. Изумлялся, конечно, неподдельно, головой качал, четки гранатовые в руках перебирал. В общем, держался очень достойно! Тогда я ещё и фото его памятника в Алматы на экране открыла, и рассказала, что у нас проспект его именем назван, показала на карте, как он по городу тянется. Ну, увидев карту города, он вообще оживился, ведь карты, пусть рисованные от руки, но всё-таки в его время уже были.
Показала я ему и родной его город Семей с высоты птичьего полёта (съёмке с помощью дрона он сильно изумлялся, но в итоге понял: мол, что-то типа железной птицы), и знаменитый Семипалатинский сейсмостойкий подвесной мост через Иртыш, и мемориальный комплекс «Абай-Шакарим» в Абайском районе Восточно-Казахстанской области, который ему недавно открыли. Там вообще картинка супер: комплекс возвышается над степью, как белоснежный корабль, а вокруг простор на километры вокруг, и только белый ковыль колышется… Рассказала, что на его родине в Сырт-Каскабулаке теперь есть мраморные плиты, на которых высечены все 45 «Слов назидания» и установлена стела с надписью: «При рождении двери мира открывает поэзия». Что нынешний президент предложил открыть школы имени Абая по всей стране, где одарённые дети будут углублённо изучать казахский язык и литературу. И много еще чего, что успела и что под руку подвернулось…
В общем, говорили мы обо всём сразу, и так душевно, так легко – он удивительным человеком оказался, таким интересным, таким интеллигентным, я честное слово, до сих пор в себя не приду. А потом снова это жужжание возникло, воздух в центре комнаты посинел, стал искрами сыпать. Он сказал, это знак, что мне пора возвращаться, шаман предупреждал, что в будущем надолго оставаться нельзя. Я так удивилась, что его, оказывается, шаман сюда отправил, что они умеют налаживать связь с другими эпохами, только ненадолго и ещё плохо этим могут управлять. Одним словом, засобирался мой гость в обратный путь. Перед тем, как встать в электрическую воронку, он посмотрел на мои домашние шлёпанцы, достал откуда-то серебряную монету и положил на стол. Говорит, купи себе сапоги, не дело это, когда у женщины пальцы из обуви торчат. Вы представляете, он подумал, что мои шлёпанцы - драные! Я только и успела, что ему в ответ свою «навороченную» флешку в виде брелока для ключей со стола схватить и отдать, ну вы помните, такая, со стразами? И всё, вихрь закрутился, искры посыпались, синее облако вокруг него затрещало и он исчез. А я просыпаюсь – и ничего не пойму, то ли приснилось, то ли вправду было? Смотрю, а на столе серебряная монета лежит с арабской вязью – вот эта самая, что теперь у меня на шее в виде кулона, я её не снимаю практически. И вся комната пахнет озоном, как после грозы!
Иссякнув, я перевела дух и залпом допила остывший кофе. Подружки сидели в изумлении, не проронив ни слова и лишь переглядывались между собой. По их лицам я видела, что они верят и одновременно не верят мне, причём, второе перевешивает. Первой молчание нарушила Елена, финансит крупного банка.
- Всё это, конечно очень захватывающе, и я под большим впечатлением от твоего рассказа, но если монета висит у тебя на шее, то на какие деньги тогда куплены эти дорогущие
сапоги?
- Мне же за корректуру заплатили, причём неплохо, так что я решила и желание гостя выполнить, и его подарок - монету себе оставить!
- Вот вы, журналисты, байки травить умете! Прямо заслушалась! – вторая подруга, Эльга, художница, со смехом обняла меня за плечи.
Я сначала хотела ей возразить, но потом остановилась: а надо ли? Каждый волен воспринимать эту историю так, как посчитает нужным.
Мы рассчитались за кофе, подхватили с кресел свои сумочки. И отправились гулять по городу, по нашему прекрасному, солнечному, романтичному и весёлому осеннему Алматы. В этот день мои сапожки прошли пешком много улиц, площадей и скверов, простучали каблуками по проспекту Абая и остановились у памятника аксакалу, чтобы сказать ему «Здравствуйте!» как своему старому знакомому, показать ему мои новые, сияющие, великолепные сапожки в знак подтверждения того, что я выполнила его наказ.
Не знаю почему, но я точно знала, что он поймёт это, сидя за пиалой чая в юрте, в далёкой просторной степи, солнечным осенним днём, задолго до этого нашего, сегодняшнего. И я смеялась от души, увидев в его каменных руках четки, увенчанные подвеской, как две капли воды похожей на подаренную мной «навороченную» флешку. И я видела это точно – он улыбнулся мне своим бронзовым лицом и даже кивнул в знак одобрения!
Значит, сапожки понравились! |
