Поэзия
САГИН-ГИРЕЙ БАЙМЕНОВ
В ХРАМЕ СОЛОМОНА
На три тысячелетия назад
Перенесясь -
По воле Соломона,
Мы в храме том, где стены говорят,
Свободно пропуская свет зеленый.
Из мраморного оникса,
Они
В себя впитали мудрость вековую,
Но отдают ее тем искони,
Кто сам с собой
И с миром не враждует.
Кто проникается от этих стен,
Светящихся без окон в тихой ауре,
Восторгом птиц, домой летящих за море,
Прорвав чужбины теплый зимний плен.
Мы здесь одни.
Мы, наконец, одни,
Как боги - в кущах рощицы оливковой.
Подальше от молвы, от суетни,
От времени мифически великого,
Забившего нам первозданный слух
Торгашеством
И шелестом валюты.
Пылающего к ним любовью лютой
На фоне милосердных показух.
...Ты говорила там,
Что я совсем
Тебе признаний искренних не делаю.
Так вот они,
О лебедь моя белая,
Вот продолженье наших вечных тем,
О чем в порыве нежности
Тебе
Шепчу я в час свидания чудесный,
Единожды нам выпавший в судьбе
В том Храме,
Где слагалась Песнь Песней…
СВЯЗЬ ПОКОЛЕНИЙ
...Мне девять лет. И было так прекрасно
Спешить в свой класс, где девочки, друзья,
Где завтра мне повяжут галстук красный
Под песню « Широка страна моя».
Страна, где никого в беде не бросят.
Пусть скромен быт, но все же страха нет.
И на любые бытия вопросы
Звучит оптимистический ответ.
Я с этим рос, крепчал и брал высоты.
А в дальних далях пели соловьи.
Корабль наш плыл по морю, не болоту
До берегов Надежды и Любви...
...И вот сменились век, тысячелетье.
В другой стране с укладом уж другим
Иду я с внуком из этажных клетей
В рассветный час, заботою томим.
Да, надо провожать до самой школы -
Опасность всюду. Там же и встречать.
И, вглядываясь в рано не веселый
Усталый взор его, одно читать:
«Мне девять лет. О, боже, как ужасно
Прийти домой, забраться в интернет
И телек, где стреляют ежечасно,
И от соблазнов глупых спасу нет.
Всё шепчут, зазывают и уводят
Туда, где ты как будто не в себе.
И рядом никого. Отцы там сводят
Концы с концами в жизненной борьбе.
Они судьбы жестокой не избегли.
И мы не избежим. Но кто мы есть?»
Мне было девять лет. Тому - полвека.
И внуку девять. Но сегодня, здесь.
Бодрюсь, шучу, но вижу - он не склонен
Поддерживать меня. И я боюсь
Услышать эхо жутких какофоний
В его головке. Хрупок наш союз.
Как некогда большой союз? Не знаю.
И поколений связь - вопрос больной.
Когда-то за спиной страна родная
Была. Что стало с нами и страной?
***
Стихи скорее складываются,
Чем публикой проглатываются.
И вообще встать могут поперек.
Таков висящий над поэтом Рок
***
ЮБИЛЕЙНОЕ
(Вдогон 125-летию Сергея Есенина).
А что, если бы он не умер
В роковом для себя 1925-м году
И прожил тихо, мирно
Свой долгий век - и угас
Девяностолетним старцем
Аккурат в начале эпохи
Незабвенного и столь же
Проклятого нами
Мишки Меченого?
Как бы вокруг относились
К этому мастодонту,
Который так ярко начал,
Так гениально нас очаровал
И смог сохраниться потом
Среди великих потрясений
Последующих шестидесяти лет?
Нет, такое просто невозможно.
Иначе ему следовало б родиться
Совсем не Сергеем Есениным,
А, к примеру, современником
Сергеем Городецким,
Написавшим горы стихов
И почившим по дороге к 90,
Но не оставившим после себя
Сколько-нибудь заметного следа.
Нам дороже забулдыга
Серёга Есенин, умерший молодым,
К тому же удавившийся от тоски.
А вот с точки зрения
Личной судьбы - каково?
Ведь жизнь дается только раз.
И плоти надо испытать
После молодости - зрелость, старость.
А поэзия - это жизнь духа...
...Но за то данный дух - бессмертен.
***
В ПОЛНОЛУНИЕ
О, светлая зимняя лунная ночь!
Как раз для восторгов в желанной тиши,
Когда забываешь, откинувши прочь,
Пустые заботы и боли души.
Все залито мягким сияньем любви
К горам и к полям, и к людскому жилью.
И тихо прошепчешь: «Вот счастье! Лови!»
И счастье вливается в думу твою.
Спокойствием дальние дышат снега
На абрис и тени стволов и ветвей
В саду, где рождается в сердце строка
О трепетной самой догадке твоей.
Ты знаешь, зачем создана благодать
Вот эта для нас, заплутавших в пути.
То Матери зов к нам чуть прыть обуздать,
Достойно в дому себя общем вести.
Для всех и для каждого светоч Луны
И жар животворных от Солнца лучей.
И жить бы с сознаньем , что этим полны
И первый твой вскрик и скончание дней.
***
Я вглядываюсь нежно и тревожно
В моей прекрасной девочки черты.
Не трогай её, время, если можно.
Возьми с меня и будешь право ты.
Рубцы годов мужчину украшают,
Усталые глаза к лицу седым.
И доблесть эта в общем небольшая -
Стоять навстречу бурям роковым.
И защитить своей широкой грудью
Взлелеянный в житье-бытье росток.
А как сумел - грядущее рассудит.
И свой щадящий подведет итог..
***
|