Ольга Шиленко. Стихи

- Чего хочет женщина, того хочет Бог,-

сказал он, переступая порог,

полагая,

полагая,

что она захочет

чего-нибудь полегче.

Тёплые руки легли ей на плечи.

И она не оттолкнула его.

И захотела

Всего!

Чего хочет женщина, того хочет Бог!

- Проклятый! Вон Бог, вон порог,-

сказала она через тысячу лет, - Уходи!

И руки горячие сжав в кулаки,

он возразил, целуя её башмачок:

- Чего хочет женщина, того хочет чёрт!

Он возразил и печь затопил.

А Сириус синий светил и светил...

***

ВЕСНОВКА

Проныра, девчушка, бесовка,-

дитём беспризорным, шаля,

резвится речушка Весновка,

сбегая куда-то в поля.

Средь срама столичных отбросов -

не только бутылочный сор,

порою к плотинам приносит

Весновка наш дивный апорт.

Как будто не помнит отбросов

и мусор своих берегов,

поёт так легко и счастливо

во славу родных ледников.

Во славу людей и природы,

во славу Хан-Тенгри и дней,

как будто бы свалки – уроды

вовек не глумились над ней

***

Когда-то всё было светлей на Земле.

И дождик свирелью звучал за откосом.

И радуга дом обнимала и млел

наш мир в бриллиантовых росах.

Там флоксы кипели, как города,

горбатились пчёлы, как люди.

У каждого - счастье своё и беда.

И Крестный свой путь и чудо...

...Зайду в наши книги, как в погреба

и выну тако-оое вино былого!

что вмиг засияет рассветом судьба

и всё повторяется снова.

***

Как мириады голубых вселенных,

печально залетающих в окно,

снег осиянно чист и одинок,

и можно, приподнявшись на колена,

поймать в ладонь холодный крик звезды -

кристалл, модель всего существованья -

дыханье мёртвых ледяных пустынь,

и оживить своим живым дыханьем.

И капелькой живого естества

заплачет снег, мечтательно напомнив:

«Я - жизнь во сне. Я - бабочка, трава,

зачем вы разбудили нас, ладони?»

***

Всё было снежно,

ярко,

увеличено,

вплывало, мельтешило и неслось.

Колючими лучами электричества

была душа пронизана насквозь.

А где-то проносились метеоры,

и пели телеграфные столбы.

Мы были чудаки и фантазёры,

тупые филигранившие лбы

ошибками и ранними страстями.

В подлунье снег на пустырях мерцал,

сухой и переливчатый горстями

«Rio Rita»

с лохматых верб на волосы слетал.

Как древние спартанцы в марафонах,

мы жаждали успехов и наград.

О, лёгонькие диски телефонов-

они в пространство всё ещё летят.

И телеграф, как факел олимпийский,

ещё рекламным светом нас манит:

-Алло! - тянусь, закидываю диски,

но ни один к тебе не долетит,-

И хорошо!

И Бог с тобой, пространство,

Сквозь марь и мглу, мерцание и снег,

как эхо, чист и, словно утро, ласков,

звучит,

искрит наш юношеский смех.

***

Снег ночью пришёл ,как зодчий,

в готику и ампир,

преобразив восточный

наш яркий осенний мир.

Я прохожу по залам

готических тополей,

в заиндевелых кораллах -

утро жизни моей.

В белых, слепящих рифах-

полдень дорог моих.

Напел Сиверко мне рифмы,

река нажурчала стих.

***

***

И вот живу, зализываю раны.

В ущелье синем вижу сны, как зверь.

Знобит рассвета розовая рана,

Играет речки чистая свирель.

Мир стар, как сказка та, про чудо-юдо,

где все хотят быть принцами,

где ложь.

Как яства вкусные лежит на блюде,

где жизнь - копейка, а вся правда, - грош.

Ищу неслыханную интонацию.

Попить к ручью ли припадаю ниц.

От лжи той вечной возлюбив дистанцию,

не жажду я родных жестоких лиц.

Бегу из их корысти и капканов,

Перегрызаю связь, как лапу зверь.

Знобит рассвета розовая рана.

Играет речки чистая свирель

***

В глазах людей и птиц, и насекомых,

в глазах рептилий древних, и зверья,

как в тысячах зеркал Творца огромный

восторг и сон. И ужас бытия.

О как томят и мучают нас жажды,

алмазы звёздной ночи, жерло дня...

И жнец небесный - Ангел скорбной жатвы,

когда звенит средь нас коса твоя.

По дивной Книге Жизни -- полю таинства,

что шелестит колосьями судеб,

куда грядёшь, душа моя, скиталица,

что ищешь на неведомой звезде?!

***

Наполнен солнцем и луной,

трудом и счастьем нег,

наполнен воздухом, где зной

перетекает в снег...

Перемещаясь на весах,

стоят то ночь, то день,

улыбка-бабочка...Слеза...

Покой и свет, и тень.

Закутав ноги в тёплый плед,

читаю сны Земли,

историю, где тьма и свет

согласья не нашли.

Жили-были Мечта

совсем как в раннем гулком детстве,

где в пятки тыкались мальки,

цвёл луг и было интересно

в подзорную трубу цветка

сквозь линзу маленькой росинки

увидеть даль, что так близка,

и близь далёкую, как в дымке.