К 90-летию Мукагали Макатаева

Мукагали Макатаев

09.02.1931 – 27.03.1976

ПОЭТ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Итак, перед нами книга великого Мукагали Макатаева «Возвращение ласточки» в переводе Орынбая Жанайдарова… До этого наши издательства трижды или четырежды издавали Мукагали Макатаева в переводе на русский поэтический язык. В том числе дважды это были переводы Орынбая Жанайдарова, «Избранное», «Дайк - пресс», 2004 г. и «Когда спят лебеди», «Ан-Арыс», 2011 г.

Мукагали Макатаев с первых своих публикаций в далеких пятидесятых годах прошлого столетия считается казахским народным поэтом. Именно народным, поскольку стихи и поэмы этого выдающегося сына казахского народа настолько близки каждому жителю Казахстана и лично каждому казаху - любителю поэзии, а не любителей поэзии среди казахов, наверное, не найдешь, более того, всякий казах, прекрасно помня тексты стихов Мукагали, будет поправлять тебя, если ты неправильно его цитируешь, будет доказывать свою правоту, приводя десятки его строк наизусть… Так что, Мукагали всенародно любимый поэт, каждое его стихотворение хорошо известно в народе… Многие из них стали народными песнями.

Поэтому в 2004 году, когда появилась возможность издать его стихи и поэмы на русском языке, были опубликованы под одной обложкой книги «Избранное» сначала оригиналы стихов Мукагали на казахском языке, а потом уже рядом с ними переводы Орынбая Жанайдарова на русском языке, чтобы пытливый, знающий, придирчивый читатель мог сравнить в какой степени переводы соответствуют оригиналу, не сильно ли они искажены. Сам Орынбай в частной со мной беседе говорил, что стихи Мукагали настолько близки ему лично, так легко ложатся на сердце, что он чувствует их всеми фибрами своей души, и поэтому иногда переводит его буквально, слово в слово…

Вот, например, стихотворение «Туады, туады али нагыз акын…». Орынбай переводит его так: «Родится, родится еще настоящий  поэт…». Слово в слово, в соответствии с казахским оригиналом. При этом сохраняется не только содержание стихотворения, но и интонация, и стилистика, и ритмика. Просто эти стихи на другом языке, поэтому они, естественно, не могут звучать как оригинальные стихи Мукагали. Да и сама постановка темы необычна для русской поэтической традиции, таких стихов у русских поэтов не может быть.Что это за постановка вопроса: «Родится еще настоящий поэт…». А все предыдущие поэты не поэты, что ли? Это при том, что в русской поэзии есть не только Ломоносов, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Блок и Маяковский… А у казахов что, поэтов нет, что ли? Почему этот акын, Мукагали Макатаев, так говорит? А у казахов до Мукагали уже были Асан Кайгы, Казтуган жырау, Бухар жырау, Махамбет, Абай, Касым Аманжолов, наконец. Все настоящие поэты, разве не так? И тут возникает:

Родится, родится еще настоящий поэт,

Он ядом и медом стихов напоит белый свет.

Он вдов обнадежит, поможет им в скорбном пути,

Жестоких заставит заплакать - пусть держат ответ!

Родится, родится еще настоящий поэт!

А все дело в советской цензуре того времени, когда в пятидесятые-шестидесятые годы молодому поэту Мукагали Макатаеву, уже известному на весь Казахстан и за его пределами, не давали издать первые книжки стихов, не давали свободно дышать… Это стихотворение написано от досады на то, что его самого и его стихи власти, цензура считают не достойными печати. Не случайно, многие поэты, прекрасно понимающие, в какой стране они живут, обращались, вынуждены были обращаться к теме партии, к образу Ленина и Маркса. Именно в то время Е. Евтушенко написал поэму «Казанский университет», о юных годах В.И. Ленина. А. Вознесенский создал поэму «Лонжюмо» - о партийной школе, в которой готовились к политической работе соратники и ученики В.И. Ленина. Еще раньше о Ленине написали свои поэмы В. Маяковский и Л. Пастернак. Много разных стихотворений и поэм были написаны русскими, украинскими, казахскими, узбекскими, грузинскими поэтами о Ленине и Сталине, лишь бы их признали за поэтов, за писателей. Грешил подобными сочинениями и сам великий Александр Твардовский… Иначе, элементарно, не выживешь… Скорее всего, поэтому, первой книжкой Мукагали Макатаева стала поэма «Ильич», о Ленине, разумеется, вышедшая в свет в 1964 году, когда поэту было почти 35 лет… Написанная, вероятно, еще в пятидесятые годы, эта поэма в большой степени подражание поэме В. Маяковского «Ленин». В сборнике, который лежит перед вами, Орынбай перевел и опубликовал только одну главу из этой поэмы «Аппассионата», о знаменитой сонате Л. ван Бетховена, которую очень любил В.И. Ленин, называя это произведение «нечеловеческой музыкой…». В конце концов, Ленин Лениным, а стихи М. Макатаева о музыке Бетховена - это совсем другое… То же самое произошло и с поэмой Мукагали «Мавр», посвященной молодости Карла Маркса, которую Орынбай перевел полностью, и теперь она включена в русские издания. В конце концов, ни М. Макатаев, ни сам Маркс, поэтическая биография которого выписана казахским поэтом с великим вдохновением и любовью к образу этого великого вождя мирового пролетариата, не виноваты в том, что Советский Союз распался, а коммунистическая идея переживает в настоящее время острый кризис…

Как рассказывает сам Орынбай, книжка «Мавр», изданная в 1969 году, маленький сборник замечательных стихов, с поэмой о Марксе, так ему понравилась, что он, будущий переводчик, несколько лет носил ее в нагрудном кармане пиджака, перечитывая в каждую свободную минуту… В то время он учился на филфаке… На обложке этой книжки была воспроизведена репродукция картины французского художника Э. Делакруа «Свобода приходит нагая». На этой картине полуобнаженная женщина восходит на баррикаду, призывая народ к борьбе за свободу.

Позднее этот образ воплотится в стихотворении самого Орынбая «Машина времени»…

«…В машине времени скользим,

Недели, месяцы, века.

Не видел столько лет и зим

Делакруа и Спартака…»

О. Жанайдаров, сборник «Молитва о родной земле», Астана, 2019, стр.

Здесь надо напомнить, что революционная идея свободы была актуальной для русских до 1917 года, а для казахов до 1991 года, до полного освобождения от колониализма… Вероятно, речь идет о восприятии переводчиком Орынбаем Жанайдаровым стихов М. Макатаева, в которых освещена идея социализма и коммунизма, а таких стихов у М. Макатаева достаточно. Если вспомнить, что 1969 год - это тот еще социализм, то ничего удивительного нет в том, что и поэт, и читавший его будущий переводчик, были единодушны в восприятии этих идей. Все это уже история, которая не вернется, и нам остается только литературный факт того, что М. Макатаев посвятил одну из своих поэм основоположнику пролетарского учения о капитале, о политической экономии Карлу Марксу, а переводчик О. Жанайдаров перевел ее на русский язык. Да и как можно отказаться от таких замечательных строк:

Есть ли вечно живой человек?..

Есть ли счастья всеобщего век?

Есть ли путь без преград и труда?

Есть ли ум, что не гас никогда?

Есть ли гнев, что был не усмирен?

Где батыр, что не отдал знамен?

Где поэт, что от правды устал?

Где надежды последний причал?

Если спросят, я б Мавра назвал.

Я бы сына Мавром назвал!

Я б вершину Мавром назвал.

Я бы год этот Мавром назвал.

Степь широкую Мавром назвал бы,

Песнь высокую Мавром назвал бы!

Мавром Маркса назвал я в стихах,

Прометеем назвали другие.

Мавр - Фред!

Называли их так

Не враги, а друзья дорогие.

Мавр - Фред!

Они были вдвоем…

Что ж, поэт, размышляй и твори!

Пусть они будут в сердце твоем,

Вдохновенье и совесть твои!

Великолепный перевод с казахского, из поэмы «Мавр», хотя его вполне серьезно можно воспринять как стихи русского поэта!

Впрочем, это лично моя точка зрения на эту проблему. Надо добавить, что в советской литературе, а М. Макатаев по времени был выдающимся советским казахским поэтом, много было очень хорошего, и культура и литература того времени не только наша история, но также и наше достояние и наследие… Не надо об этом забывать.

В молодые годы я дружил с поэтом-бунтарем Токашем Бердияровым, который в свою очередь был близким другом Мукагали Макатаева. Так что мы втроем частенько прогуливались по паркам Алма-Аты, неизменно собирая многочисленную публику. Я и сейчас не злоупотребляю, но частенько был свидетелем злоупотреблений Мукагали и Токаша, был участником веселья, которое устраивали эти два замечательных джигита. При этом, должен сказать, что никогда они не учиняли скандалов, которые им сейчас приписывают «очевидцы». Все у них было в меру, чинно и благообразно.

Мне кажется, что здоровью Мукагали сильно повредили те полтора года, которые он провел в Москве, учась на Высших литературных курсах при Литературном институте. Там, говорят, он пил «безбожно», почти каждый день, от одиночества, от тоски по Родине. Уборщица в общежитии, где он жил, рассказывала, что, сдавая бутылки, которые она собирала под кроватью Мукагали, она построила на вырученные деньги себе дачу…

«А нынешние писатели, - говорила уборщица, - слабоваты, пить, видимо не умеют. Какие же они поэты-писатели?..»

Такого колоритного, всеми своими корнями приросшего к родной земле, к Нарынколю и Карасазу поэта, не надо было посылать за пределы Казахстана… Мукагали великолепно владел русским языком, писал и читал на нем, прочел, практически, всю мировую литературную классику. Но оказавшись в Москве, где практически никто не говорил по-казахски, он понял, что попал в изоляцию, или же понял, что его специально отправили на эти злосчастные двухгодичные литературные курсы, чтобы он не «буянил» в Алматы, чтобы не называл газету «Казах адебиети» («Казахская литература») - «Мазак адебиети».

Постепенно в той же Москве у него появились единомышленники, среди которых был, например, известный поэт Александр Петрович Межиров, руководитель семинара поэтов. Так вот, именно А. Межиров понял, что М. Макатаев не ординарная личность, а крупнейшее литературное явление. К сожалению, нам неизвестно содержание их бесед, но А.Межиров оценивал творчество М. Макатаева очень высоко.

Другой крупный казахский писатель С. Жунусов рассказывал, что когда А. Межиров узнал о том, что Мукагали умер, он охнул, сел на стул и долго так молча сидел…

«Сашка Межиров, - рассказал Сакен-агай, - спросил меня: «Как там у вас живет Мукагали Макатаев?» Я не думал, что Александр Межиров очень высоко ценил Мукагали, тем более, что для нас, для друзей и курдасов самого Мукагали, он был такой же, как мы все, поэт и поэт… И на вопрос Сашки я, почти машинально, ответил: «Он умер».

«Как умер?» - воскликнул Сашка, - охнул и сел на ближний стул. И долго так сидел, не произнося ни слова...» Эпизод этот произошел на даче А.П. Межирова под Москвой, где частенько собирались писатели и поэты и играли в биллиард.

Мне кажется, что Александр Межиров так близко воспринял известие о кончине Мукагали потому, что он его рано отпустил из Москвы, недоучил, так сказать, не объяснил ему какие-то сокровенные поэтические истины, узнав которые молодой казахский поэт был бы окрылен, воодушевлен, меньше думал бы о том, что он далеко от Родины, что здесь, в Москве, он одинок, изолирован от своей исконной казахской языковой среды.

Когда Мукагали вернулся домой, в Алматы, я никогда не видел его выпившим, сказывалась, как у всякого казаха, ответственность перед семьей, перед детьми. На публике, а вокруг него всегда было много людей, он чаще всего пил пиво, а пиво, как мы знаем, не является алкогольным напитком. Потом он, к сожалению, заболел…

Надо сказать, что после первых публикаций стихов М. Макатаева в газетах и журналах не только простые читатели поняли, что в мир пришел еще один крупнейший, если не выдающийся казахский поэт. Но и работники идеологического фронта, пристально следящие за своими подопечными, сразу определили: «Это талант - а талант, он на многое способен…» И стоило только М. Макатаеву взять и написать:

…Он пытается вырваться,

Но сил у него мало!

Он пытается вырваться,

Силы кончились, жизнь сломала!

Развяжите мечте моей руки и ноги, не укутывайте,

Дай же мне свободы, дай же мне свободы, мама!

Ну, зачем же так обматывать и заматывать,

Неужели терпенье твое окончилось,

Руки и ноги мои оставь свободными, мама,

Человечек маленький протестует!

Специально привожу здесь подстрочный перевод, чтобы был понятен смысл оригинала. Стихотворение это тщательно переведено Орынбаем, и в настоящем сборнике имеется со всеми олагающимися рифмами...

Невинные с внешней стороны стихи о том, что ребенок, укутанный в колыбели, затянутый со всех сторон пеленками, пытается их распутать…

Но нашлись, вероятно, доброхоты, которые объяснили кому надо о том, что подразумевается под этими стихами. «…Пытается вырваться… Не укутывайте руки и ноги, дай же мне свободы…» Ключевое слово здесь, разумеется, «свобода»… Оно уже прозвучало в выступлениях Темиртауских рабочих, в восстании в Новороссийске, в речах диссидентов. А в Казахстане, где уже распахали почти всю республику под Целину, видите ли, «он вырывается…»

Вот и получается, что после первой книги «Ильич» вторая, вышедшая в 1966 году называлась «Армысындар, достарым», («Здравствуете, мои друзья») (1966), за ней «Карлыгашым, келдин бе» («Ласточка, ты возвратилась») (1967), затем маленькая такая книжка «Мавр», где большую часть объема занимала поэма о Карле Марксе… Потом идут переводные сборники У. Уитмена «Листья травы» (1969), У. Шекспира «Сонеты» (1970), «Божественная комедия», часть первая, «Ад» великого Данте Алигьери (1971) с иллюстрациями Е. Сидоркина. «Дарига журек» (1972), Аккулар уйыктаганда» («Когда спят лебеди») (1974), «Шуагым менин» (1975), «Омирдастан» (1976). Это все, что было опубликовано М. Макатаевым при его жизни, причем рукопись книги «Омирдастан» он подготовил, но саму книгу, вышедшую в свет в год его смерти, к сожалению, не увидел.

Вообще, судьбы некоторых казахских поэтов ХХ столетия во многом похожи на трагические судьбы выдающихся русских поэтов. Ранняя смерть как бы закон для них, что Пушкин, что Лермонтов, что Есенин, что Маяковский. Трагически оборвалась жизнь Марины Цветаевой. Многие казахские поэты в двадцатые и тридцатые годы были вырублены сталинскими репрессиями, невинно пострадавшие Шакарим, М. Жумабаев, И. Жансугуров, С. Сейфуллин, Б. Майлин, А. Байтурсынов, М. Дулатов были оправданы и реабилитированы в пятидесятые, шестидесятые годы. Но кому от этого легче. Тень этих репрессий косвенно касается М. Макатаева, он как бы чувствует, что над ним все еще висит «дамоклов меч» цензуры, догляда… Трагична его судьба, трагичны многие его стихи. Он никогда открыто не выступал против советской власти, не дай бог, но все равно в его стихах чувствуется некий протест против происходящего вокруг…

Кто-то захочет, чтоб тот очаг не был раздут…

Мысли мои вместе со мной в землю уйдут,

Жизнь я потрачу, угли раздувая под очагом,

Чтоб не погасло слово простое в народе моем.

Дни пролетают, не возвращаясь… Лелею мечту,

Что люди поймут, люди поймут истину ту:

За словом своим я погружался в тайны, в глубины глубокие,

Чтоб сохранить языка родного Святость и Чистоту.

У всякого стихотворения, кроме основного текста, всегда есть подтекст… Потаенная мысль… Намек.. А за намеком - явный протест… Желание свободы, например… Но какими надо было быть «цензурными иезуитами», чтобы в стихах о том, как ребенок лежит в колыбели, видеть призывы к свободе, к независимости… Тем не менее, подтекст то есть… А иной раз подтекст важнее смысла или содержания стихотворения.

И вот перед нами большой сборник стихов М. Макатаева на русском языке, который я перечитываю и перечитываю, перечитываю…Сравниваю с оригиналами, многие из которых знаю наизусть. И удивляюсь, удивляюсь, и радуюсь своему удивлению. Переводчик О. Жанайдаров не просто перевел нам стихи нашего великого соотечественника. Он дал нам новое понимание поэзии М. Макатаева, новое осмысление, новое прочтение. Таковым, видимо, и должен быть, вообще-то, хороший перевод стихов.

Поэзия Мукагали Макатаева особенно актуальной становится именно сейчас, когда народ суверенного Казахстана начинает осознавать себя, свою культуру и историю.

Почти сорок лет творческой жизни потратил поэт-переводчик Орынбай Жанайдаров, автор многих сборников стихов и переводов, чтобы перевести настоящую книгу для Вас, уважаемые читатели и любители поэзии.

Орынбай Жанайдаров - современный казахский поэт, член Союза писателей Республики Казахстан, лауреат премии Ассоциации «Эдельвейс» (1984) и премии Министерства культуры в области драматургии за 1995 год, и лауреат международной литературной премии «Алаш» за переводы казахской поэзии VIII - XIX веков в книге «…Озёра степные» 1999 г, лауреат международной литературной премии «Алтын калам» 2016 г., заслуженный деятель культуры Республики Казахстан. За исторические и филологические исследования награжден медалью им. Л.Н. Гумилева в 2016 г. Недавно, в 2019 году, завершил переводы стихов и поэм великого Абая «Стихи и поэмы», над этой книгой переводчик трудился всю свою творческую жизнь, от студенческой скамьи до выхода на пенсию…

Сам он говорит так: «Только двух поэтов я переводил всю свою жизнь, Абая и Мукагали. Переводить Мукагали мне подсказал в свое время, 1983 году замечательный казахский писатель Бексултан Нуржекеев. Бексултан агай хлопотал в тот год о том, чтобы Мукагали, пусть и посмертно, дали бы Государственную премию. Мои первые переводы из М. Макатаева и статья о нем были тогда опубликованы в газете «Огни Алатау»…

 «Мои переводы из других поэтов - это подготовительные работы к переводам этих двух великих поэтов», - сказал Орынбай в одном из своих интервью журналистам.

Как оригинальный автор, он издал полтора десятка сборников стихов, среди которых необходимо отметить книги «Млечный путь» (1991), Тысяча окон в степь» (2001), «Молитва о родной земле» (2018). Продолжительное время Орынбай Жанайдаров был заместителем главного редактора журнала «Простор», главным редактором столичного журнала «Нива», председателем совета по русской литературе при Союзе Писателей Казахстана.

Еще в 1984 году потихоньку, не спеша, тщательно сверяясь с оригиналом, выверяя со своей совестью, переводчик начал переводить М. Макатаева, иногда, в основном в той же газете «Огни Алатау» публикуя эти переводы. В «Огнях Алатау» опубликованы не только многие стихи Мукагали Макатаева на русском языке, но и поэмы «Раймбек! Райымбек!» и «Когда спят лебеди». 36 лет упорного, кропотливого труда ушли на изучение не только поэзии М. Макатаева, но и на изучение жизни самого поэта и его творчества.

Мир поэтических образов Мукагали уникален и порой перенести эти образы на русский язык бывает очень трудно. Эта задача, которая оказалась не под силу многим предыдущим переводчикам. Умения сочинять стихи в рифму (версификаторство), умения переводить через подстрочник для переводчика мало, переводить надо только с оригинала… Надо еще хорошо и глубоко знать культуру казахского народа, его историю и литературу, великий казахский эпос и лирические народные песни, надо еще правильно понять самого Мукагали.

Благодаря Орынбаю Жанайдарову теперь русский читатель поймёт, почему мы так гордимся нашим Мукагали, почему он настоящий поэт.

Серик Негимов