Сауытбек Абдрахманов стирает белые пятна в жизни великого поэта
География исследователей творчества Пушкина необычайно широка. Одно из ведущих мест в пушкинистике традиционно занимают казахстанские литературоведы.
Емкой и многогранной является тема «Пушкин и казахская литература». Ярко и образно, талантливо и увлекательно исследует казахстанские страницы в творчестве Пушкина доктор филологических наук Сауытбек Абдрахманов. Его книги не залеживаются на полках книжных магазинов, тем более что за работы в области пушкинистики Сауытбек Абдрахманов удостоен медали «Ревнителю просвещения» Академии российской словесности.
Творчество Пушкина можно анализировать тремя путями. Первый – рассматривать Пушкина как неповторимое явление культуры. Второй – пытаться раскрыть эстетический мир творчества Пушкина путем исследования судьбы самого поэта. Третий путь – рассматривать Пушкина как мыслителя-культуролога.
Внимательно и скрупулезно Абдрахманов изучает работы своих предшественников в области пушкинистики и художественного перевода, нередко занимаясь непосредственно переводом с казахского на русский. Цитируются книги и статьи М. Ауэзова, Е. Исмаилова, З. Ахметова, С. Кирабаева, С. Сеитова, С. Каскабасова, М. Мырзахметова и других.
Пушкин и Казахстан… Пушкин и Абай… «Имена этих двух гениев – словно визитные карточки двух великих культур, двух народов, исторически и объективно обреченных жить в добром соседстве, в дружбе и мире», – так образно и символично начинает свое исследование «…Поехал я в Уральск» Сауытбек Абдрахманов, названное строчкой из письма А. С. Пушкина. Ученый-литературовед исследует только одну грань обширной темы – его записи о крестьянском восстании под предводительством Емельяна Пугачева, начиная свой рассказ не с Уральска, а с Оренбурга. Пушкин первым убедил царя в необходимости написать о Пугачеве и получил на это разрешение. «В целом путешествие Пушкина на юг страны длилось 43 дня – 18 августа он выехал из Москвы и 1 ноября вернулся в Болдино». 18–20 сентября Пушкин в Оренбурге был гостем губернатора графа Перовского. Большую часть времени проводил с Владимиром Далем. Но Пушкина с Далем давняя дружба не связывала, как бы ни хотелось авторам некоторых исследований представить дело именно так. На самом же деле до Оренбурга они виделись всего два раза. Поездка Пушкина и для Даля явилась неожиданной новостью. Об этом свидетельствуют воспоминания самого Даля: «Пушкин прибыл нежданный и нечаянный и остановился в загородном доме у военного губернатора В. Перовского». В письме жене от 12 сентября, которое написано по дороге из села Языково, поэт подчеркивает: «Оренбург – последняя цель моего путешествия». А потому есть полное основание утверждать, что посмотреть Уральск – «первоначальный очаг смуты» (тогда он назывался Яицкий городок), побеседовать с очевидцами тех далеких событий, пройти по следам пугачевских отрядов и проникнуться атмосферой былых сражений ему в первую очередь порекомендовал Даль.
Владимир Порудоминский в своей книге «Даль» показывает их совместное пребывание в 1833 году в Оренбурге. А предположение о том, что Даль сопровождал поэта и в поездке в Уральск, требует досконального изучения. Главное – ни у Пушкина, ни у Даля, ни в воспоминаниях и письмах их современников нет ни одного слова о том, что оба писателя вместе были в Уральске. Трудно поверить в то, что Даль, оставивший после себя специальные воспоминания о Пушкине, не посчитал нужным сказать хоть пару слов об их совместном пребывании в Уральске. А потому ценность книги «…Поехал я в Уральск» заключается в том, что автор не только вслед за Пушкиным объезжает Уральск, но и восстанавливает хронологию двух сентябрьских дней, проведенных в этом городе великим поэтом. 21 сентября поэт выезжает из Нижнеозерской крепости и к вечеру прибывает в Уральск, преодолев за день 165 верст, что само по себе дело непростое. Начальник казачьего войска полковник В. О. Покатилов встречает поэта и устраивает в доме наказных атаманов.
22 сентября Александр Сергеевич посещает в бывшем центре Яицкого городка собор Михаила Архангела, осматривает каменный дом атамана, в котором жил Пугачев во время восстания и где сыграл он свадьбу с Устиньей Кузнецовой, здание бывшей военной канцелярии, откуда арестованного Пугачева отправили в Москву. В четвертом томе академического издания сочинений Махамбета Утемисова, подготовленного сотрудниками нашего института, С. Абдрахманов обнаруживает интересный документ. Полковник В. О. Покатилов в письме Жангир хану от 3 сентября 1833 года запрещает строительство мечети и училища на «казачьих землях».
О многом заставлял думать писателя и тот факт, что немало людей, которым было уже далеко за 80 лет, продолжали верить в то, что Пугачев на самом деле является императором Петром Третьим. 22 и 23 сентября атаман Покатилов дважды дает званые обеды в честь Пушкина. Это факт находит отражение в письме к Наталье Николаевне: «Тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной».
Интерес к жизни казахского народа находит свое отражение во второй главе «Истории Пугачева», в цитировании письма Нуралы хана оренбургскому губернатору по поводу восстания Пугачева: «Мы, люди, живущие в степях, не знаем, кто сей разъезжающий по берегу: обманщик или настоящий государь? Посланный от нас воротился, объявив, что того разведать не мог, а что борода у того человека русая». Письмо демонстрирует степную дипломатию и казахскую лукавость, но не выражает никакой позиции. Пушкин разъясняет, что Нуралы «вошел в дружеские сношения с самозванцем, не переставая уверять Рейнсдорпа в своем усердии к императрице, а киргизцы стали готовиться к набегам».
Внимательно перечитывая комментарии к произведениям Пушкина, казахский исследователь обнаруживает в комментариях к пятой главе: «Державин в объяснениях на свои сочинения говорит, что он имел счастие освободить около полуторы тысячи пленных колонистов от киргизов». И далее следует существенное дополнение автора книги: «А ведь взять в плен полторы тысячи человек – наверняка дело непростое. Этим Пушкин дает понять, как казахи через восстание Пугачева выражали свое отношение к колонизаторской политике царизма». В комментариях к первой главе, ссылаясь на И. Левшина, Пушкин пишет о ревностном вооружении и нападении на калмыков ханов Нуралы, Аблая и Эрали.
Некоторые труды содержат, к сожалению, непроверенные факты. Это касается сведений, гипотез, предположений о вероятной встрече Пушкина с Махамбетом. Не вызывает никаких сомнений тот факт, что Пушкин только раз побывал на казахской земле: 18–23 сентября 1833 года. Встреча с Махамбетом, к сожалению, не могла состояться. Абдрахманов убедительно доказывает ее невозможность.
Обратимся к тексту книги, в которой оживает сюжет «Ревизора», подаренный Пушкиным впоследствии Гоголю: «Сразу после выезда Пушкина из Москвы за ним была установлена слежка. В свое время даже была издана инструкция, которая называлась «Об учреждении тайного полицейского надзора за прибывшим временно в Оренбург поэтом титулярным советником Пушкиным». Кстати, в связи с этим вспоминается один курьезный случай, о котором в свое время писали многие литературоведы. Во время пребывания поэта в Оренбурге, когда он гостил у Перовского, тот получил секретное письмо от нижегородского губернатора Бутурлина. Вот что пишет губернатор генералу: «Недавно у нас побывал Пушкин. Я же знаю, кто он такой, поэтому устроил достойный прием, но не поверил ему, что он будто собирает материалы, документы относительно Пугачевского бунта; видимо, он получил секретное указание под тем предлогом заодно выявить недостатки в нашей деятельности. Вы знаете о моем расположении к вам, поэтому считаю своим долгом предупредить вас». Разве мог такой человек, за которым установлен полицейский надзор, встречаться с казахским поэтом-бунтарем Махамбетом, четыре года назад заключенном в царскую тюрьму и сбежавшим из нее спустя два года? Даже если бы и пожелал, предполагает Абдрахманов, осуществить задуманное в те дни было невозможно. Оренбургская поездка поэта находилась под постоянным вниманием Перовского, уральская – Покатилова.
Значителен и весом личный вклад Сауытбека Абдрахманова в освещение и анализ общественной, культурной и научной жизни независимого Казахстана. Его оценка тех или иных событий всегда научно достоверна, взвешенна, выдержанна. Его материалы характеризуются широтой и глубиной подхода. Это касается не только пушкинской тематики, но и всех тем, которые он освещает, анализирует и изучает.
Светлана АНАНЬЕВА, заведующая отделом мировой литературы и международных связей Института литературы и искусства им. М. Ауэзова МОН РК
http://www.liter.kz/index.php?option=com_content&task=view&id=7884&Itemid=2 |
