Номинация: Алматинская история
LA shybyntay
Дорожный инспектор Донгелеков влюбился... в водителя! В природе с дорожными инспекторами Донгелековыми такое происходит с периодичностью в 200-250 лет, как и миграция скунсов из Алабамы в Алматы, вспышка Сверхновой в "Екі Жұлдыз" и вспышка слева на учениях Казбата.
Стоял апрель, и какой-то психованный ангелок-купидон с особым цинизмом дважды бабахнул в Донгелекова из-за светофора на пересечении Фурманова и Абая. Любовный дартц пробил нагрудную бляху, а контрольный дротик попал под козырек фуражки. Ноги подкосились, как у пьяного народного избранника, когда тот выходит из-за руля своего "Лексуса", а в глазах все поплыло: алматинские горы, которых уже не видно, банки, которые эти горы же и загородили, потные задницы в окнах "Мудана" и неземной лик водителя "Хонды", выворачивающей с Абая...
Инспектор сомнамбулой шагнул на проезжую часть и фаллически вздыбил жезл. "Японка", игриво подмигнув поворотником, сексуально вильнула вправо и изящно, как топ-модель, остановилась. Прошло целых две секунды, а из "Хонды" никто не выходил! Нормальные жополовцы в такой ситуации могут вообще забрать права – за оскорбление чести и выудить долларов сто – за унижение достоинства. Но Донгелеков был уже ненормальный. Поэтому он сам подбежал к машине. И даже наклонился к окну! И даже отдал честь!! А затем... представился!!!
По городу прошла незримая волна, затряслись устои общества, в недостроенной ветке алматинского метро взвыли крысы, а неземное создание хлопнуло ресницами и пропело:
– Ой, я что, не туда повернула?
– Туда, – выдохнул Донгелеков.
– А! Буковку "У" прилепила не туда?
– Буда! То есть... – замотал он фуражкой, – туда!
– И "туфельку" тоже туда?
– Туфда... Все туфда!
– Так чего же вы хотите?
– Я хочу вас...
– Оштрафовать?
– Я вас хочу...
– Проверить на трезвость?
– Хочу я вас...
И тут Донгелеков зажмурился в поисках неведомых ему волшебных слов и, с невероятной скоростью отрыв в памяти, забитой правилами дорожного движения и должностными инструкциями, какой-то шлак из песен и школьных сочинений, произнес:
– ...нести на край земли...
– Но я выпила всего одну кружку пива!
– ...мы будем рядом и в жизни, и в...
– Ну хорошо, пять кружек! И что из этого?
– ...любовь и смерть – таков удел...
– Но подрезала я того придурка не специально!
– ...апрель, налить чернил и плакать...
– Ну отпустите меня! Я хоть права из дома привезу!
– ...я вспомнил вас, и все былое...
– Ах, вспомнили! Это вы тогда права у меня отобрали?
– ...сто шагов назад, тихо на пальцах...
– Вы меня обыщете? Думаете, я что-то курила!
– ...цветы мне говорят: прощай...
– Ладно, ладно, я дам вам сто баксов!
Старые волшебные слова "Дам сто баксов" чуть притупили сладкую боль от дротиков амура, и Донгелеков смог выразиться более внятно:
– Женщина, я вас ни в чем не обвиняю, я вас... того... – он опять ушел в поиск чудо-слова, но в ПДД оно не значилось.
– Ах, ни в чем! Тогда какого чупа-чупса вы меня останавливаете?!
– Чупа-чупс здесь тоже ни при чем...
– А что причем? Правый руль мой причем?!
– Нет, он прекрасен! Он даже возбуждает!
– Да, у меня много недостатков! А у кого их меньше?
– У вас...
– У меня одни недостатки! Правый руль, дом в районе сноса, профессия – крупье! Блондинка, наконец!
– У вас...
– У меня куча кредитов по грабительским процентам наших банков! И наконец... блондинка-то я ненастоящая!
– У вас...
– Ну что вы все "у вас" да "у вас"?! Скажите же что-нибудь... ободряющее.
– У вас мужчина есть, женщина?
– Мужчина, ну откуда у меня мужчина?! У меня же нет будущего!
– Есть, – скромно сказал Донгелеков. – Я.
– Вы?.. Мужчина, вы надо мной издеваетесь?! Я дам вам сто баксов...
– Это уже не те волшебные слова.
– Ну хорошо! Признаюсь, что пива я не пила! Так, дерзила...
– Верю.
– И ничего не курила, и никого не подрезала, и права не купила, и они у меня с собой!
– Они мне не нужны.
– Я просто попала в какую-то прострацию, когда вы вдруг сказали, что хотите меня...
– Да.
– ...нести на край земли...
– Да.
– А потом, что мы будем рядом и в жизни, и в смерти...
– Да.
– А вы правда... вот вы, целый дорожный инспектор, правда хотите налить чернил и плакать?..
– Да, дорогая, да, милая моя женщина.
– Ох, мужчина, это слишком волшебные слова...
И эти волшебные слова исчезли за долгим-долгим поцелуем. А мимо обнявшихся влюбленных тихо топоча лапами пробежало по Фурманова стадо алабамских скунсов... |
