 Руслан Маменфу
«Всё достоинство человека в его способности мыслить».
Блез Паскаль.
«Наша жизнь похожа вот на эту лужу; мы все сидим в огромной луже и таращимся наверх: вдруг кто вытащит. А отражение... оно такое безупречное, деревья и небо кажутся спокойными, но стоит упасть капле, как весь мир пойдет дрожащей рябью. Да, мир-отраженье прекрасен, но никто не принимает во внимание, что отражение-то в лужице мутной...»
Как ни странно, такие философские мысли возникли в черепной коробке у обыкновенного дворняги. Пёс по имени Джек, созерцая своё отражение в грязной воде, даже и не догадывался, каким даром он обладал, с точки зрения собак, конечно, если у них вообще была эта точка. Ток случилось, что водитель того «Жигулёнка» пожалел тормозные колодки и не стал жалеть собаку, случайно оказавшуюся на дороге. А Джек, которого достали оравшие над ухом кошки, увлёкшись погоней, не заметил приближающегося автомобиля, а если и заметил, то не предал этому значения, пока по голове основательно не постучали бампером. После этого он то и задумался, да так, как не думал на протяжении всей своей собачьей жизни.
«У, морда! Состроил бы рожу, если бы мог...» - мысленно сказал Джек своему отражению. И поплёлся за хозяином, натянувшим поводок, но видно очень медленно, потому что получил ногой по животу. Не сильно, зато обидно.
«Сказал бы я тебе пару ласковых, да не могу», - вновь подумал пёс. Собачий рот не приспособлен произносить человеческие звуки, и единственное, что мог бы Джек, так это оглушительно залаять. Мог бы, да не стал. Хозяин всегда прав. Собачья логика, блин...
В нос ударил острый запах своего дома. Джек побежал веселей. От двора повеяло конурой, «тёплым и маленьким пристанищем мыслителя - странника».
«Спасибо, господи, наградил подарочком. Мыслю до отупения. Надо же угораздило», - думал он, лёжа в будке. Солнечные лучи щекотали нос. Щурясь от солнца, он подёргивал ушами, чтобы отогнать назойливых насекомых.
- «Теперь вот, думай об этой жизни о хозяине, делай выводы, анализируй, почему он сделал так, а не эдак. Человек - сложная штука, нам собакам, не понять его. Лучше оставался бы я безмозглым псом и не знал ничего этого. Неразумным быть хорошо. Неразумный - ни за что не в ответе. Разум - это тяжёлый рок и ответственность но плечах разумного. А ещё думал, что легко отделался. Расфилософствовался, Джек Белые Лапы, собачий философ. Рассмеялся, если б умел».
- Дже - ек! - донеслось издалека, - Джек, где тебя черти носят?!
«Вспомнил таки хозяюшка про некормленую псину. - Джек, как верный пёс, шагал к своему хозяину. - Черти-то как раз не меня носят, а тебя. Я поражаюсь, как они ещё его в бутылке не утопили».
- Джек, иди сюда! Ко-о мне!
«Чего тебе надобно, старче? Угомонись, человече, ты ничтожен...»
- Держи! - с важным видом, как будто вручал диплом, хозяин сунул Джеку краюху хлеба.
У того потекли слюнки, запах хлеба заставил желудок собаки «заныть» или «завыть» - тому виднее. Джек с ожесточением голодного льва набросился на еду. Какой бы интеллектуал он не был, пища ему была все же нужна. К тому же, на сытый желудок лучше думается.
- Знаешь, Джек, - продолжал хозяин, пока лес сосредоточенно доедал обед. - А я бросаю пить. Начинаю новую жизнь. Теперь мы с тобой заживём!
«Странно, а ведь он считает меня своим другом, не смотря на то, что я - пёс. И не просто четвероногим другом, для него я - человек!» Джеку вдруг показалось, что он - на пороге Тайны Вселенной и от этого у него шерсть поднялась на загривке.
Одинокий человек и собака...
Дела-а...
- Ну, бывай, островитянин, мне пора!
«Островитянин был Джерри, а не Джек. Книги читать надо. Ну, да ладно, успеем. У нас вся жизнь впереди…»
Весь следующий день Джек провёл лёжа в будке, наблюдая за порхающими бабочками. День был чудесный, его сладостные минуты навевали чудесные мысли.
Деревья только-только начинали надевать свой весенний наряд, серые холмы превращались в зелёные волны. Небо, вымытое весенними дождями, голубело над головой. Красота!… К вечеру высыпали колючие звезды, развернув иголки-лучи.
Хозяина весь день не было дома. Он пришел уже после заката, и что-то в его поведении насторожило Джека, что-то неуловимое скользило в движениях – волнение, что ли? Во всяком случае, так показалось Джеку.
Ночью Джеку не спалось. Какое-то внутреннее чувство не давало покоя. Где-то в глубине подсознания ворочалось Оно, мешая уснуть, гнало из будки. Немного успокоившись, Джеку удалось задремать. Вдруг какой-то слабый звук на грани слышимости разбудил его. Пес вылез из будки и принюхался. Какой-то незнакомый запах уловили чуткие ноздри собаки и пробудившиеся инстинкты волка погнали Джека вперед. Беззвучно крадясь по саду, Джек увидел движение: черная тень скользила вдоль деревьев к двери. Негодование наполнило все его существо и вырвалось наружу оглушительным лаем.
Фигура человека остановилась, коротко выругавшись. На крыльце вспыхнул свет и хозяин, выйдя на порог, лицом к лицу столкнулся с незнакомцем.
Секунды две все было как на фотографии - три застывшие фигуры: хозяина, стоявшего на крыльце; незнакомца, застывшего в тени; Джека, ощетинившегося позади. Ещё секунда и в руках у человека блеснуло лезвие ножа. Он бросился на хозяина, но его опередил Джек. Мгновенье - всё было кончено. Незнакомец, хромая, перелез через забор и скрылся. Джек остался лежать. Рядом лежал нож, багряный от крови.
Хозяин склонился над собакой. Джек заметил на его глазах слезы.
Всё хорошо, Джек, ты поправишься. Спокойно, только не двигайся… Всё нормально… Джек... Джек... - хозяин заплакал, закрывая лицо руками.
«Всё в порядке, человече, всё будет хорошо. Ты не горюй, живи своей жизнью, - Джек уже не чувствовал боли, - у нас разные дороги...»
Повеяло холодом, послышался звон бубенчиков. В стороне Джек увидел костлявую старуху в черном плаще. В руках она держала ошейник из кожи с шипами «Кажется, это для меня».
Темнота подступала к сознанию. Усилием воли Джек старался не закрывать глаза. «А ведь действительно хозяин не брал в рот сегодня ни капли спиртного, - подумал пес и потерял сознание. |
