22 апреля 2017, суббота, 06:00
Бота Машакова

Увлечение поэзией привело поэта Алимжана Ахметова к желанию взяться за перо
Несколько лет Алимжан Ахметов писал стихи, как говорится, «в стол». Он не называет себя поэтом. «Я человек, который пишет стихи, эссе», – говорит Алимжан Ахметов, считая, что звание поэт - слишком высокое, и его следует заслужить. А между тем в прошлом году появился первый сборник стихотворений молодого автора «Я временно».
 
С газетой «Литер» поэт поделился своими мыслями по поводу поэзии, рассказал, как пишет свои стихотворения и почему на полках книжных магазинов так редко можно встретить хороший сборник стихов.  
 
– Алимжан, что для вас источник вдохновения для написания стихов?
 
– В этом занятии есть что-то магическое. Если бы я не писал, то болел. Если стихотворение просится наружу, ты в любом случае его напишешь. Для меня это так. В этом случае я готов подписаться под словами Марины Цветаевой «Я пишу, потому что не могу не писать». Для рождения стихотворения достаточен миг реальности: взгляд, слово, событие… Иногда появляется ритм, строка. Никогда не знаешь, когда начинаешь писать стихотворение и что из этого получится. Я могу править готовое стихотворение, когда оно только создано. Но позже я его не трогаю. Даже если вижу, что в нем что-то меня не устраивает – это уже застывшая форма, которая будет жить своей жизнью.
 
– О чем были ваши первые стихи?
 
– О шахматах. Я обожаю эту игру, в которой соединяются бесконечность в ограниченном. Есть набор фигур, 64 клетки, два соперника, но партии никогда не повторяются. Я не люблю карты, потому что даже в преферансе есть надежда на случай. В шахматах нет места случайности. Финал игры зависит только от твоего интеллекта, внимательности и даже творческого просчитывания, следующего хода, о котором не догадывается твой соперник.
 
– Расскажите о вашей книге, как создавался сборник ваших стихотворений?
 
– Это мой первый сборник, раньше я не публиковал свои стихотворения. До настоящего времени очень немногие люди знали, что я пишу. Мне стало интересно, как будут выглядеть мои стихи на бумаге, пройдя верстку. В первый сборник вошли стихотворения и ранние эссе. Его составление оказалось для меня нелегким процессом. То, что казалось раньше хорошим стихом, позже переставало мне нравиться. В итоге я оставил 25 стихотворений и три эссе.
 
–  Иосиф Бродский говорил, что «Поэт – лучший судья своих стихов». А какое из своих стихотворений вы могли бы назвать лучшим?
 
– Ни один из них не могу назвать лучшим. Есть те, которые мне дороги. Но не потому, что удалось хорошо выразить мысль, найти рифму, строфу. Они для меня особенные из-за личных воспоминаний об определенных людях или периодах моей жизни.
 
– Вы слышали нелестные отзывы о своей книге? И как переносите критику?
 
–  Критика ранит любого человека. Для меня страшнее, когда человек никак не отзывается о моих стихах. Естественно, мне хочется быть прочитанным. Страшнее откровенной критики, когда нет отклика ни на одну мою работу.
 
– Поэт Бахыт Кенжеев называет три реальные ценности в своей жизни: «Любовь. Господь Бог и Творчество». А каким был бы ваш ряд?
 
– Как говорят математики: при прочих равных условиях, эти ценности важны не только для поэта, но и для любого человека. Когда сталкиваешься с объективной реальностью и пропускаяешь ее через свое сознание, эта реальность становится субъективной, и ее выражение является творчеством. Каждый человек является творческой личностью. Бог для меня присутствует везде. Валентин Пикуль писал о том, что лучшие мысли рождаются в одиночестве. Это очень важно для поиска – побыть одному. Поэтому свой ряд я изложил бы как «Любовь. Творчество. Одиночество».
 
– Как сегодня продаются стихи молодых авторов?
 
– Я бы хотел зайти в книжный магазин и увидеть на полке свой сборник.
К сожалению, представители казахстанских книжных магазинов были вынуждены ответить отказом, объяснив, что сегодня сложно продаются стихотворения классиков литературы, а современных авторов и подавно.
Не секрет, что сегодня, у общества нет острой потребности читать книги. У меня недавно был культурный шок в караоке. Молодые ребята за соседним столиком весело и искренне пели новую песню. Подняв взгляд на экран, я прочитал слова: «Красота спасет мир, как сказал Лев Толстой». Автор текста песни не посчитал зазорным ради удачной рифмы поменять Достоевского на Толстого. Для меня тревожный сигнал не в том, что автор врет, а в том, что для молодых ребят это ничего не значит.
 
– Насколько вам необходимо быть опубликованным сегодня в век информационных технологий?
 
– К публикациям своих произведений в Интернете отношусь скептически. Может быть, я старомоден. Я пробовал публиковаться в Интернете под псевдонимом. Это для меня что-то суррогатное и ненастоящее. Непередаваемые ощущения я получил, когда взял в руки свой первый сборник.
В последние годы стал замечать, что с развитием социальных сетей нас перестала интересовать глубина написанного. Мы читаем короткие посты, анекдоты, смотрим видеоролики – все сжимается. Мы не находим времени читать книги, потому что современные средства связи нас сильно от них отвлекают. Я борюсь с этой проблемой, это очень опасная тенденция. Для меня книги любимых авторов – неоценимый источник силы. Книга, которая выдержала проверку временем и в которой есть глубина. В них есть точка опоры, которая помогает сделать выбор и стать интересной личностью, и я верю, что у каждой хорошей книги есть душа.
 
– Алимжан, могут ли квартирники, которые сегодня становятся популярным явлением в столице, стать альтернативой возможности быть услышанным своим читателем?
 
– Я бы сказал – дополнением. Или даже основным трендом. Хорошее стихотворение, хорошая музыка, хорошая песня не гонятся за большими залами и концертами. У каждого произведения есть свой читатель, и если оно находит его – это уже большое достижение. В этом смысле, уверен, формат квартирников будет жить, развиваться и мы еще услышим много талантливых поэтов и писателей, музыкантов и исполнителей песен.
 
Беседовала Бота МАШАКОВА
https://liter.kz/ru/articles/show/31716-u_kazhdoi_horoshei_knigi_est_dusha