Казахстанская поэтесса рассказала «Литеру» о литературных грантах, книжных магазинах и поэзии
Стихи Айгерим Тажи хорошо знакомы литературному сообществу Казахстана, России, Европы и Америки. На днях Айгерим получила очередную хорошую новость. Национальный фонд искусств США, поддерживающий высшие достижения в искусстве, опубликовал итоги конкурса 2016 года на получение грантов на литературные переводы. В списке победителей – рукопись книги Айгерим Тажи.
Сборник стихотворений молодого, но уже сложившегося казахстанского автора в переводе известного американского поэта и литературного переводчика Джима Кейтса был высоко отмечен иностранными профессионалами и получил грант максимального размера. Всего по результатам конкурса фонд выделил гранты 23 американским переводчикам для перевода литературных произведений с различных языков мира на английский. Айгерим Тажи стала единственным казахстанским автором среди победителей.
По этому случаю корреспондент «Литера» встретилась со счастливой обладательницей гранта и поговорила о состоянии сегодняшних дел в окружающем ее литературном пространстве.
– Айгерим, присоединяюсь к многочисленным поздравлениям! Хотелось бы узнать, какую ценность лично для вас представляет выпуск сборника стихов в Америке: выход на мировой рынок литературы или известность у себя на родине через международное признание?
– Спасибо большое, Юлия! Что касается вашего вопроса, думаю, любого писателя радуют переводы, а особенно переводы на английский язык, ведь это язык международного общения. Сейчас половина мира, если не больше, говорит на английском. Представляете, как увеличивается аудитория у автора? Но еще больше меня радует то, что книга выйдет на двух языках сразу. Там будут оригиналы стихотворений на русском и переводы на английский, выполненные американским поэтом и переводчиком Джимом Кейтсом. Мне сразу вспоминается одна из давно любимых книг – она до сих пор хранится у меня дома – билингвистический сборник стихотворений Роберта Фроста. Я любила читать переводы и сравнивать их с оригиналом, с его звучанием, ритмом. Надеюсь, что и у моей книги будут такие читатели. А насчет узнаваемости на родине вы тоже правы. Помню, новость о том, что я стала финалисткой Международной литературной премии «Дебют» очень активно обсуждали в прессе и Интернете. Вот теперь новость о гранте на перевод и издание книги в США вызвала сильный интерес. Да, у нас, к сожалению, часто нужно чего-то добиться там, чтобы на тебя обратили внимание здесь. Это, впрочем, не относится к нашим функционерам от литературы, которые как не обращали внимания, так и не обращают. У них свой, по всей видимости, замкнутый мир.
– Эта книга появится в продаже в казахстанских книжных магазинах?
– Трудно сказать. Конечно, хочется, чтобы казахстанские читатели тоже ее увидели, но это будет зависеть от заинтересованности местных книжных магазинов.
– Книжные магазины сегодня пестрят большим количеством чтива, которое едва ли можно отнести к разряду серьезной литературы. Такого рода книги встречают потенциальных покупателей с порога и буквально не дают добраться до настоящей литературы. Вас это огорчает? Или же на этот счет вы имеет свой философский взгляд? И вообще, можно ли в груде таких сочинений найти что-то стоящее, полезное и симпатичное?
– Меня радует, что в нашу эпоху торгово-развлекательных центров книжные магазины вообще есть. А то, что книг много и среди них трудно найти что-то стоящее – не беда. Я, например, люблю покопаться в недрах книжного магазина, чтобы выискать эдакое сокровище, купить его и унести домой. Конечно, вкусы у всех разные, все ищут свое. Но думаю, что для большинства людей, интересующихся литературой, условное «чтиво» – книги, которые встречают покупателей у порога – не будет препятствием. Кстати, и среди этих книг встречаются очень даже достойные.
– Могли бы вы нарисовать портрет современного казахстанского читателя, описать его литературные предпочтения?
– Мне кажется, что нарисовать универсальный портрет современного читателя – хоть казахстанского, хоть зарубежного – невозможно. Читатели все разные, со своими предпочтениями, интересами, любимыми авторами.
– А кто ваш читатель, Айгерим? Можете ли вы его охарактеризовать?
– Это трудный вопрос. Я встречала очень разных «своих» читателей. Даже удивляюсь иногда. Не могу вывести единый образ. Есть и подростки, и пожилые люди, читатели из разных стран, с разными интересами. Часто и мои стихи им нравятся разные. Когда я получаю отзывы, понимаю, что люди просто находят что-то свое в том, что я пишу, что-то очень близкое себе.
– К чему сегодня больше тяготеют читающие люди: к прозе или к поэзии?
– У сегодняшних читателей, хочется верить, круг интересов достаточно широк и включает в себя, как прозу, так и поэзию. Человек просто читает то, что ему хочется именно сейчас – в этом настроении, в этот конкретный период жизни. Знаю по себе. Иногда можно увлечься большим романом так, что тонешь в нем дни и ночи напролет, забыв обо всем. А в другой раз – прочесть короткое стихотворение и неделю жить под впечатлением, понимая, что ничего другого пока не нужно.
– Айгерим, писатель Илья Одегов как-то в одном из интервью нашей газете заметил, что казахстанский писатель сегодня вполне может зарабатывать на жизнь своей профессией. Согласны ли вы с его утверждением?
– Думаю, то, что Илья может зарабатывать литературой – это всецело его заслуга, а не нашей системы. И насколько я помню, Илья говорил в первую очередь не собственно о литературе, а об окололитературных делах – о преподавании и о литературной ТВ-передаче, которую он в то время вел на канале «Білім және Мәдениет». Передачу, кстати, вскоре после того интервью закрыли. Нет, литература – не лучший способ зарабатывать на жизнь. Особенно поэзия. Особенно в Казахстане. Слышали вы о каких-либо казахстанских литературных грантах? Я не слышала. О ситуации с изданием книг, об отсутствии поддержки и о других проблемах много раз говорилось, кстати, в том же интервью с Ильей, но ничего не меняется.
– В списке ваших премий и номинаций в основном российские. Это говорит о том, что вы не видите смысла принимать участие в отечественных литературных конкурсах или просто их у нас очень мало?
– На самом деле литературных конкурсов сейчас очень много и в России, и в дальнем зарубежье. Они начали появляться и у нас. Но вот конкурсов, которые по-настоящему известны и ценимы в среде профессионалов-литераторов, мало. Это те конкурсы, за результатами которых следят люди, интересующиеся литературой, во всем мире. Если в Казахстане когда-нибудь появятся конкурсы такого уровня, я буду только рада.
– Ваши стихи переведены на английский, французский и другие языки. Знаете ли вы какие-то из них на таком уровне, который может позволить давать самостоятельную оценку качества перевода? Если нет, то кто выступает в роли того самого оценщика, контролера?
– Я в той или иной степени знаю несколько языков, но разговорный язык и литературный – это большая разница. Однако какие-то нюансы я могу уловить. На английский язык меня трижды пробовали переводить разные переводчики, но только Джим Кейтс, на мой взгляд, по-настоящему погружается в оригинальный текст, будто расшифровывает код стихотворения, а потом зашифровывает его заново, но уже на другом, английском, языке. На языке литературном. И это сразу видно. В сравнении с переводами Кейтса другие выглядели голыми подстрочниками. Мы часто дискутируем в переписке с Джимом, объясняем друг другу какие-то языковые нюансы. Как, например, перевести слово «Кощей»? Или найти на английском аналог выражению «старый-престарый»? Как передать фотографический термин «глубина резкости» на английском, чтобы он сохранил ту же двусмысленность? Это сложно. Или наоборот, Джим объясняет мне, почему именно слово «summit» – «вершина» – правильнее всего использовать в контексте моего стихотворения, а не «peak», например. Я вижу, как идет работа, и потому понимаю, что литературным переводчиком, а особенно переводчиком поэзии, может быть только носитель языка, лучше всего поэт. Конечно, не менее важно, чтобы переводчик знал твой язык и чувствовал, что стихи ему близки. Но если на английском я могу читать сама, то в случае с некоторыми другими языками приходится полностью доверять переводчику и редактору издания. Помню, как мне впервые прислали переводы моих стихов на армянский. Выглядело очень красиво, но я не могла даже прочесть их – это ведь совсем другой алфавит!
– Как ни странно, но ваши стихи, изданные на различных языках, так и не получили должного внимания со стороны казахоязычных переводчиков? Почему? Если этот день все же настанет, найдут ли ваши стихи своего читателя?
– Мне кажется, что этот вопрос лучше переадресовать казахоязычным переводчикам. Если мне предложат перевести стихи на казахский, я не откажусь, конечно. Здесь инициатива должна идти от переводчика. Во всех случаях, когда мои стихи переводили на другие языки, так и было. Другой вопрос, что я вообще не слышала о том, чтобы кто-то из казахоязычных литературных переводчиков переводил современную поэзию на казахский. Найдется ли читатель? Пока нет переводов, трудно что-то сказать. Англоязычные читатели у меня появились, когда появились переводы на английский.
– Извините за банальный вопрос: сборник стихов в Америке вышел, очередная ступень профессионального пути пройдена, что дальше?
– Сейчас мы только-только выиграли грант. Следующая ступень – как раз книга. Для меня это очень важное событие, которое я жду с нетерпением. Теперь нам с переводчиком Джимом Кейтсом предстоит совершить большую работу, связанную с подготовкой к изданию. Это может занять много времени. Давайте сначала дождемся момента, когда вы сможете поздравить меня с уже выпущенной книгой, а потом будем загадывать, что дальше.
