 Завтра казахстанскому писателю, переводчику, критику Герольду Бельгеру исполняется 75 лет. В качестве языков творчества Бельгер свободно использует русский, казахский и немецкий, а к юбилею писателя в печать выпущена обновленная библиография его трудов.
Начато формирование 10-томного собрания сочинений Г. Бельгера, первым томом станет его известный трактат "Казахское слово". Среди отдельных юбилейных изданий автору наиболее дорога дополненная и изданная им второй раз книга о его отце Карле Бельгере.
Дом, в котором жил Герольд Бельгер, в семилетнем возрасте депортированный из Поволжья в Казахстан, к сожалению, не сохранился. Аульчане не догадались открыть в этом доме музей творчества земляка или музей депортации, безмолвный укор истории. Своеобразным музеем депортации стал роман Герольда Бельгера "Дом скитальца", отражающий драматическую судьбу советских немцев, подвергшихся в 1941 г. массовому переселению. К 75-летию писателя роман переиздан на немецком языке в Германии, в Берлине. Название книги на немецком языке углублено - "Das Haus der Heimatloser" ("Дом бездомного"). 5 ноября в Германии состоится презентация новой книги.
Поиски дома (родины) автор начинает уже с эпиграфа, взятого из А. Ахматовой: "Но где мой дом и где рассудок мой?". Оглавление романа, состоящего из 3 глав, говорит о внимании автора к человеку: главы названы по именам героев - "Давид", "Христьян", "Гарри". Между возрастами этих героев - примерно 10 лет: главы прослеживают судьбы трех поколений российских немцев, семьи Эрлихов-Вальтеров.
Трудармия в романе показана глазами Христьяна, лиричного, интеллигентного, душевно хрупкого юноши, и поэтому страшна вдвойне. Описанный Бельгером распорядок дня трудармейца показывает, как тяжело было выжить даже крепким, привыкшим к физическому труду людям, не говоря уже о Христьяне, молодом учителе, или, к примеру, музыканте Оскаре. Оба они умирают.
Если Давид "считал главным достоинством, первым признаком и необходимостью нового советского человека культивировать в себе все русское", то его младший брат Христьян, наоборот, "подчеркивал свою немецкость". Юноша великолепно знал литературный немецкий язык, читал немецких писателей, заучивая фрагменты их произведений наизусть, собирал деревенский фольклор. Христьяна коробило, когда трудармейцы, защищаясь от обидных прозвищ, меняли свои имена на русские. С образом Христьяна в роман привносятся немецкие песни, пословицы, строки стихотворений. И хотя поет песни и вспоминает пословицы в романе не только Христьян (но и Давид, и Олькье), именно его образ окружен особой фольклорно-литературной аурой. Христьян обнаруживает в немецких песнях сквозной мотив - утраченной родины, скитаний, странничества. В этом историческая правда извечных немецких междуусобиц, войн, выселений. Недаром образ Давида, а потом и других переселенцев сопровождается песенкой про маленького Гансика, который семь долгих лет скитался по чужбине.
Радостью для Христьяна было увидеть фотокопию карты Поволжья, чудом сохранившуюся у Давида. Братья Эрлихи рассматривают карту, и автор описывает стёртую с лица земли Республику немцев Поволжья, ее столицу город Энгельс, луговую и горную части, кантоны, реки, леса, дороги. "Карта родины, которой нет…". Братья даже не имеют права повесить карту любимой земли на стену: "Увидят, донесут, по головке не погладят…". Христьян старательно воспроизводит на чертеже родительский дом, не в силах мысленно проститься с родным жилищем.
Карта, законы Конституции, приказы правительства, газетные вырезки, органично вплетаясь в художественную ткань, усиливают историческую, "музейную" сторону романа, силу его правды. Документальность повествования позволяет автору включать в текст романа реальных людей, к примеру, учителя немецкого языка Виктора Кляйна, информацию о котором можно найти в библиографическом справочнике Г. Бельгера "Российские немецкие писатели". Образ Гарри автобиографичен, прообразом Давида является отец автора Карл Бельгер, которому и посвящена книга.
С разных точек зрения смотрит автор на изображаемые события, и едва ли не самой интересной является позиция ребенка, Гарри Вальтера. Немецкий мальчишка успешно, лучше всех, учится в казахской школе. Но ему отказано не только в возможности получить медаль за отличные успехи в школе, но и в возможности поступить в вуз. Превосходно говорящий на казахском языке, владеющий русским, абитуриент Гарри Вальтер остается для приемной комиссии в первую очередь немцем, то есть человеком без родины, без паспорта, без прав. Гарри все же становится студентом, но и потом он вынужден проходить суровую инициацию в счастливую жизнь - выселение, "ритуальные" беседы с комендантом.
У романа - хэппи-энд, до конца понятный лишь российским немцам, пережившим депортацию. Немец Гарри Вальтер не только становится студентом, но и получает паспорт. Никакое другое событие не могло бы стать более полноценным счастливым финалом для романа Бельгера.
http://www.gazeta.kz/art.asp?aid=139180 |
