[Казинформ]
ПЕТРОПАВЛОВСК. 23 июня. КАЗИНФОРМ /Сергей Кузнецов/ - В Северном Казахстане нынешний год проходит, как Год Магжана. На его родине 115-летнему юбилею выдающегося казахского поэта было посвящено много различных мероприятий. В минувшую субботу главные юбилейные торжества прошли в селе Сарытомар района Магжана Жумабаева, в них приняли участие представители общественности, деятели культуры и искусства. Среди гостей, приехавших на празднование юбилея поэта, был и известный общественный деятель, поэт Какимбек Салыков, с которым побеседовал корреспондент Казинформа.
- Вы поэт, литератор и Вам лучше понимать значение, тонкости и особенности поэзии Магжана Жумабаева, какие бы основные моменты Вы выделили, говоря о его поэтическом творчестве?
- Магжан Жумабаев – это великий поэт, а из его произведений, прежде всего поэма «Батыр Баян» является лучшей поэмой в казахской литературе. Во- вторых, непревзойденной остается его любовная лирика. Его стихотворение «Целуй меня, поцелуй меня, поцелуй еще раз», и для многих казахов, и для меня лично, - самая лучшая песня на любовную тему. В-третьих, Магжан – это поэт-пророк. У него есть стихотворение «Истосковался», где он пишет, если сказать на русском языке прозаически: «Терпите, братья-казахи, это государство само падет, потому что не знает своих сил, своих возможностей». Вот оно и пало, без нажатия извне. Время показало, что он был прав, поэтому он поэт-пророк.
А тончайшее в его поэзии связано с глубоким знанием русской и европейской поэзии. И не случайно Мухтар Ауэзов сказал, что он стоит в казахской литературе ближе всех к Абаю, вторым после Абая. Я принимаю эти слова как самое высокое понимание значения творчества Магжана. Возьмите любое его стихотворение – это чудо! А на стихотворение «Истосковался», только на одно это стихотворение, я написал поэму «Чудесное творение». О Магжане мы говорим сегодня, пишем о нем, и еще много будем говорить. Для нас он после Абая – второй поэт, а из тюркоязычных поэтов он – глава. И сейчас уже по отношению к нему не надо никаких эпитетов – имя Магжан самодостаточно, потому что это самая яркая поэтическая звезда.
- Можно ли сказать, что сегодня мы Магжана не понимаем глубоко, как, может быть, в свое время не понимали и Пушкина, и что настоящее, более глубокое прочтение Магжана, еще впереди?
- Я считаю, что читающие казахскую литературу уже поняли его поэзию. Его запрещали, но запретный плод тем и слаще. Его знали много раньше. Его знали читатели, в литературных кругах его имя и творчество были известны, а когда его творчество раскрылось более широко, пришло и более глубокое понимание его поэтического дара. Он для своего времени уже был человеком будущего, и для нас сегодня является человеком будущего. В определенном смысле, конечно, можно сказать, что его поэтическое дарование остается многими не познанным, но в тюркоязычных странах уже признали Магжана поэтом первой величины. А для всей мировой культуры его еще надо «продвигать», над этим мы и будем трудиться.
- Как Вы считаете, тот факт, что Магжан учился в Москве, был знаком с поэтами «серебряного века», с их творчеством, с русской литературой, насколько это могло оказать влияние на то, что европейская культура «вторглась», переплелась с литературными традициями казахской, восточной культуры в его поэзии?
- Во-первых, он прошел литературные курсы в Москве, жил там, преподавал, знал ведущих поэтов того времени. И он был известен в кругу русских поэтов, и они знали о его начитанности, глубоком понимании русской литературы. К примеру, когда его первый раз арестовали, из тюрьмы, из заключения помог ему освободиться Максим Горький… Если говорить о влиянии русской литературы на поэзию Магжана, то оно, конечно же, было, но нельзя сказать, что он подражал, он глубоко изучал русскую и европейскую культуры, учился и становился тем, кем стал, подчас превосходя своих учителей… Он похож и на Фета, и на Брюсова, и на Блока, но он был и остается Магжаном.