Этот цвет — цвет измены, разлуки,
А в глазах виноватая тень.
Молча жму твои нежные руки
В этот летний, в последний наш день.

* * *
Печален под ногами шорох листьев—
Последняя, посмертная молитва.
Деревья, как запачканные кисти.
Земля — багрово-желтая палитра.

Журчание усталого ручья.
За лето выдал много он воды.
Купанье в нём осеннего луча,
Покуда не сковали берег льды.

Вот домик ветхий, окнами на юг.
В их отражении клин птиц летит на север.
Бельё висит, собаки стерегут,
Корова у плетня жуёт свой клевер.

* * *
Холодный воздух утром пробирает.
Печален клёкот серых журавлей.
Листва, кружась, на землю опадает,
И сохнут ветви старых тополей.
Вот небо грозно, молнии сверкают
И дождь обрушился на сжатые поля,
Природа ёжится и тихо увядает,
И засыпают, стоя, тополя.

* * *
Вот дни становятся короче и ночи холодней,
А утром землю покрывает иней.
Вот пролетает стая лебедей,
Как взмах ресниц на небе темно-синем.

Мне холодно среди глухих людей,
Поэзия — мой пламенный спаситель.
И я прошу красивых лебедей: —
Пожалуйста, с собой меня возьмите!

* * *
Мы сидим на бревне, на крутом берегу.
Нежно шепчет река о любви.
Осень пёстрым плащом укрывает гору.
Пали листья. Закат весь в крови.

Бродят дикие кони у самой воды,
Перед сном захотели напиться.
Дарит яблоня детям златые плоды.
Улетают последние птицы.

* * *
Ночь нежна. Часы так верно
Отбивают жизни ход.
Я во сне своём, наверно,
Совершаю перелет.

Я лечу навстречу звёздам
На мерцающей волне,
А галактик ярких гроздья
Отражаются на Не-..

Бо такое неземное,
Провалившись под меня,
Кружево плетёт ночное,
Звонко звёздами звеня.

Ночь нежна, но вот алеет
Красной розою восток.
Пусть тебя сейчас согреет
Утра солнечный платок.

* * *
Люблю восхода солнца нежный миг,
Когда на горы нанося свои румяна,
Озолотит оно высокий пик
Лучистой косточкой, как ветреная дама.

И облачко последнего тумана
Растопит той вершины яркий блик.
И эхо разнесёт протяжный крик
Гусей на юг летящих каравана.

Они так высоко, как ни стреляй,
Стрелою не достанешь. Улетают
За горы седовласые в тот край,
Где круглый год бананы собирают.

Прекрасны горы, птицы на лету.
Ловлю в минуте этой красоту.

* * *
Я стою один рано поутру
На семи ветрах, на крутом яру,
А внизу вода, озерная гладь.
Вот бы мне сейчас быстрой рыбкой стать,
Чтобы плавать там, в синей глубине,
Там, где нет крючков и сетей на дне.

А вокруг травой разодета степь,
А вдали вершин белоснежных цепь.
Вот бы мне сейчас вольным волком стать,
По сырой траве бойко побежать.

Облака всю синь расписать смогли
И курлычат мне в небе журавли.
Вот бы мне сейчас этой птицей стать –
Я хочу как вы, журавли, летать!

* * *
Зима. Закат. Застыло солнце
На ветке голой одиноко.
Синеет снег вершин высоких,
Темнеет день в моём оконце.

Паденье солнца — поздний штрих,
Слабей природы очертанья,
Закончив все свои старанья,
Мой трудный день почти затих.

А ночь уже в окно рвалась,
Напомнив о добре и зле.
Вечерняя звезда зажглась
Надеждой, что живет во мгле.

* * *
Какая дивная снежинка –
Небес крутых кристаллик льда,
Перин заоблачных пушинка,
Морей застывшая вода,
Звездой спадающая льдинка,
Ворсинка белого ковра,
Пурги бушующей пылинка,
Монетка божьего добра.

Какое чудное паденье!
Она слетела и легла
Мне на ладонь, и вдохновенье
С собою с неба принесла.

Грустя по тающей в руке,
Слеза катилась по щеке.

* * *
Зимой в Египте бархатно и нежно
Ласкает солнце твой прелестный стан.
А где-то ураган бушует снежный,
Там далеко любимый Казахстан.

Вокруг сиянье моря голубого
На фоне красных постаревших скал,
Величье пирамид и взгляд Тутанхамона
И пса Анубиса язвительный оскал.
Здесь верный Сфинкс покои охраняет
Хеопса мудрого уже пять тысяч лет,
Лик Нефертити грацией пленяет
На всех папирусах её незримый свет.

Теперь и я прошёл свой путь Сантьяго,
Коснулся главного из всех семи чудес,
Увидел тайное под крышкой саркофага,
Великое, что выстроил Рамзес.
Мечты свершаются, как новые рассветы
Они беспечны, радостны, легки,
Но дни кончаются, как кончились дискеты,
Что сохранили память о ЕГИ -

ПТЕнцы-воробушки клюют толченый хлеб.
И не одну, быть может, тыщу лет
К Земле моей сквозь миллионы неб
Летит, летит необозримый свет.
Вот солнце спряталось за запад небосклона,
И свет оставил тьме свои ключи.
Вот месяц новый, словно лодка фараона,
В вуаль врезается египетской ночи.

* * *
Сквозь пелерину тюли лунный свет
Вливается в окно моей квартиры.
На стенах тень таинственных тенет
Других миров чернеющие дыры.
Ах, этот свет, кормящий темноту,
Становится прозрачней и яснее.
Ах эта тень, играя на свету,
Становится расплывчатей, страшнее.
Мир этой лунной ночью черно-бел:
Ни звука, ни движения, ни ветра.
Ведь белый свет лишь лунной ночью бел,
А днём он распадается на спектр.
Цвет красный — возбужденная заря,
Оранжевый — сочнее апельсина,
А жёлтый в колосе созреет на полях.
Таким же цветом ключик Буратино.
Зелёный — травка, синий — небосвод,
А фиолетовый — мои чернила.
Всех ночью чёрный вместе соберёт,
Чтоб превратить их в лунные белила.