Разорвана тумана пелена
И за углом
Молочником забыта тишина,
Трамвайный звон.

Никольского златые купола
Стремятся ввысь.
И шаркает неспешная метла…
Душа, молись!

Здесь благодать разлили небеса,
Но не зевай.
Ты капли первого весны тепла
Не растеряй!

КЛОУН

У клоуна печальные глаза,
А на губах веселая улыбка.
Вокруг него толпится ребятня,
Взрывая воздух смехом диким.

У зеркала, оставшийся один,
Снимая грим с лица тампоном ватным,
Он погрузится в свой заветный мир,
Рисуя смех в потрепанной тетрадке.

А выходя под вечер на манеж,
Рождая смех, как прежде, без ошибки,
Останутся печальными глаза,
А на губах веселая улыбка.

НОЧЬ В ГОРАХ

Этой ночью в горах у реки
Слышен звук гитарных переборов,
Мы вокруг костра им тихо вторим,
И дрова сгорают в угольки.

Мы подарим тепло наших глаз
И споем друг другу лучшие песни.
И гитары мотив в этот час
Нас роднит и хранит снова вместе.

До утра будут песни звучать
И гитара возвратится по кругу,
Ее голос как хорошего друга
Никогда пусть не даст нам скучать.

* * *

Артист! Как гордо звучит это слово!
В нем беды и боли, отрада и смех.
Чью роль бесподобно сегодня исполнит –
Раба иль посланца небес?
Балагурит на сцене, рыдает в гримерке,
Смеется на плахе... Цена за успех –
Десяток имен, а родного не помнят.
Он улыбается: “Имя? Родное? Зачем?”

ГОСТЬ

Сегодня вечером в ее квартире гость.
Вино разлито, в окнах свет потушен.
Горит свеча, и произносят тост.
Они знакомы, но порознь в сей ужин.

Он что-то шепчет нежно ей в ответ,
И понимает ее с полуслова.
Он ждал давно, но нет ни «да», ни «нет»,
А лишь молчание и расставание снова…

Когда раскроет сердце, наконец, она?
Когда ответит что-то однозначно?
Года идут, но встреча без конца
Никак не станет ясною. Что дальше?

Случайный гость... Кем стал он для нее?
Дневною тенью или наважденьем.
А может — старый друг, который все равно
Названым гостем будет в день рожденья?

А он не скажет себе: «Стоп! Пока!»
Ее он позабыть не в силах.
И будет встреча длиться до утра
И полумрак стоять в квартире.
***
На площади двоих друзей казнили,
Один грустил, другой в кровавой пыли
Смеялся палачу и публике в лицо!
Читали приговор, толпа негодовала
И выслушать обеих пожелала.
Тот, что грустил — расправил плечи,
Сказал, что не готовил речи.
И что грустит лишь потому, что молодой –
Не хочет отправляться в мир иной.
Второй толпе не отвечал, и лишь когда секира
Его коснулась шеи, он воскликнул:
— Зачем грустишь ты, друг, пред стаею ослов,
Без разума, не взвешивающих смысла слов,
Не различающих добра и зла,
Чья сила нас с тобою привела.
И потому мне не понятна твоя грусть,
Взгляни, над ними я смеюсь.

Морали нет у басни сей…
Никто не прав из этих двух друзей.

На площади двоих друзей казнили,
Один грустил, другой в кровавой пыли
Смеялся палачу и публике в лицо!...

ПОЭТ

Поэта озарило вдохновенье,
Он благодарен музе, что с небес,
Наполнила минуты озареньем…
Он взялся за перо, и мир вокруг воскрес…

И песня полилась безудержным теченьем,
Ложились строчки ровно на листе.
Он был творцом и богом в то мгновенье
И душу отдавал мечте.

Поэт – художник, врач, пророк,
Но миром он любим нечасто.
Когда уходит он за тот порог,
Нам вдруг становится все ясно.

БРАТ

Я не хочу пустого счастья обретенья –
За ним последуют все горечи растрат
Не нужно мне беспечного веселья,
Твоей поддержки и руки хочу я, брат!
Что нам с тобою мир? Вселенная пустая?
Что женщин сумасшедших нам любовь?
Свернем мы горы, брат, я верю… Что там – знаю!
В наших сердцах одна и та же кровь!

ПУСТЬ ТЕБЕ ПРИСНЯТСЯ СНЫ

Пусть тебе приснятся сны,
Возвратят картины детства,
Где была ты так беспечна,
Твоих кукол и шары.
Пусть тебе приснятся сны,
Где бы не было бы плача,
Пусть они несут удачу
Будут веселы, смешны.

Пусть тебе приснятся сны,
Где не будет одиночеств,
Лишь собрание пророчеств
Об одной большой любви.
Пусть тебе приснятся сны,
Где бы ты летать умела,
Где бы птицы песни пели
И цветы всегда цвели.