"Литературные посиделки". 2011.
Райхан Бектемисова
Окончила Казахский национальный университет им. Аль-Фараби, училась в аспирантуре, стажировалась в Московском институте русского языка имени А.С.Пушкина.
В 2003 году открыла литературный дом «Алма-Ата» – творческое объединение деятелей литературы, искусства и народного образования, где проводятся встречи с поэтами, презентации книг, поэтические уроки в учебных заведениях, различные конкурсы и т.д.
Издает ежегодный альманах «Литературная Алма-Ата», а также, приложение к альманаху – «Литературная тетрадь», которая выходит раз в три месяца.
Пафнутий
Мы переехали в новый дом. Событие, прямо скажем, знаменательное! Особенно, если никогда прежде не приходилось жить в частном доме. И сколько, оказывается, нового и неожиданного можно открыть для себя, проживая «на земле»! Первое время я никак не могла привыкнуть к масштабам дома. Он мне казался очень большим и слишком просторным – после «квадратных метров» многоэтажки. Потом я стала бояться шорохов, звуков, скрипов, которыми, словно чем-то озабоченный человек, был наполнен дом. Он как-то по-живому вздыхал, кряхтел и производил целую палитру других странных звуков, от которых душа порой уходила в пятки.
Но человек потихонечку ко всему привыкает. Стала привыкать и я, постепенно осваивая и заполняя собой новое жилище. Но спустя время заметила, что снаружи, то есть прилегающую территорию – недостроенную баню и небольшой приусадебный участок – внимательно изучает и тщательно осваивает мой нежданный, усатый и хвостатый «конкурент».
Впервые увидев его, поразилась огромным для кота размерам и важной, словно у большого начальника, неспешной походке. При этом в его несуетных движениях чувствовались недюжинная сила и гибкость. Мы повстречались на заднем дворе ранним утром. Подняв глаза от сверкающей на траве росы, на тропинке, ведущей к недостроенной бане, я увидела нечто пугающе-огромное, серо-белое, вослед которому стелился пушистый хвост.
Я обогнала его и, как подобает хозяйке, встала поперек тропинки – руки в боки. Кот бросил мимолетный взгляд, полный презрения – мол, «ходют тут всякие!». И пошел себе дальше, мимо, словно я не я, а пустое место. Я оторопела от такой наглости, только и смогла пробормотать себе под нос: «Ну, ничего себе!» Но дальше предпочла какому-либо действию разумное бездействие: такой котяра мог и отпор дать. В тот первый раз от греха подальше я скрылась в доме. Мало ли у меня других забот! И мало ли котов, гуляющих по чужим дворам!
Потом я периодически наблюдала за ним издали, гуляющим по периметру нашего двора: он заглядывал под каждый кустик и словно следопыт, обнюхивал, казалось, каждый квадратный сантиметр. Надо признаться, я почему-то зауважала этого наглого кота. А кого не поразят такие размеры, чувство собственного достоинства, смелость (позже у меня была возможность в этом убедиться) плюс красота?
Поскольку мы живем в предгорье, наш задний двор как бы восходит на пригорок по лестнице, то есть заканчивается этакой возвышенностью. Так вот, сколько раз я видела неспешно поднимающегося на эту вершину кота, который потом, возлежащий, был точь-в точь сфинкс, величаво посматривающий с высоты на мирскую суету. Прямо скажем, смотрится внушительно. Этому впечатлению не мешает даже разорванное левое ухо, шрам на мордочке, покалеченная задняя лапа – так сказать, боевые шрамы, свидетельства подвигов моего нового знакомого. Ясно, что кот - забияка, драчун и хитрая бестия. Но шрамы украшают мужчину. Тем более, если он обладатель сильного и гибкого тела, красивого пышного хвоста, а также, умных желто-зеленых немигающих глаз.
В одностороннем порядке, для себя, я назвала его Пафнутий – кажется, вполне подходящее имя. Поскольку наше знакомство состоялось, мы оба стали держать друг друга в поле зрения. Иногда я побрасывала ему кусочки мяса. Публично никогда не ел. Гордый. Но потом все куда-то бесследно исчезало.
Три года мы живем в частном доме и «мирно сосуществуем» рядом с Пафнутием. По утрам (это вошло в традицию) он обходит дозором наши, то бишь свои, владения: по традиции основательно и неторопливо. Потом поднимается по лестнице на горку и, по-хозяйски развалившись, лежит на траве-мураве около получаса. Затем исчезает и появляется только вечером. А ведь может же заглянуть в свои владения в любое время дня! Доказал же, что хозяин – исчезли все мыши и крысы. Так нет, до вечера не покажется. До сих пор не знаю, откуда приходит и куда уходит наш таинственный и загадочный Пафнутий.
Поскольку это все-таки мой дом и мой двор, хотелось быть единоличной хозяйкой. Но появление кота сбило все мои собственнические амбиции. Двор мне не принадлежит, это точно. В нем хозяйничает Пафнутий, и с этим пришлось смириться. Зато я спокойна оттого, что знаю: у моего дома есть свой страж, который ежедневно, в любую погоду, будь то проливной дождь или густой снег, дозором обходит помеченную им территорию.
Абысынки
Бог наградил меня родными по духу абысынками! Это жены братьев моего мужа. Все мы разные и по возрасту, и по темпераменту, и даже по национальности. Есть среди нас и русская красавица из Одессы, и абысынка с удивительными васильковыми глазами из Семиречья, есть казашка, похожая на таинственную «Незнакомку» с картины Крамского, а есть абысынка, которую можно принять и за испанку, и за кубинку с вытекающим отсюда темпераментом, и есть я, которая, по-моему, немного подкачала: у меня нет ни испано-кубинской внешности, ни васильковых глаз, и уж совсем я непохожа на «Незнакомку» Крамского, однако, разность в характере, и внешности не мешает нам жить мирно и быть уважительными друг другу, а порой помогает вместе принять то или иное решение.
Мои дорогие! Мы прожили с вами вместе немало лет. Жизнь у каждой из нас была далеко не легкой, были потери родных, близких нам людей, были зависть, неприятие и многое другое, но вы, дорогие мои абысынки, все то, что было отпущено Господом Богом и судьбой, перенесли с достоинством. Честь и хвала вам! Родили и вырастили красивых и умных детей, которыми гордится семья. Делали все для того, чтобы дом был полной чашей, сглаживали все острые углы, закрывали глаза на некоторые особенности характера наших мужчин и при этом всегда оставались добрыми и сердечными. Знаю, что болезни, проблемы, сегодняшний кризис и всякое-разное навалилось через край, все это и не дает вздохнуть полной грудью. Переживаешь за детей. Молишься всем богам, чтобы у них все было хорошо, им сегодня, ох, как непросто. Недавно одна из моих старших абысынок сказала, что устала от всего. Хочется покоя. Я поняла, о каком покое она говорила. Дорогая моя абысынка с удивительными васильковыми глазами, прошу вас, пожалуйста, не торопитесь. Успеем. Отдохнем. Там, где все будем. Но потом, когда придет назначенный свыше срок.
Моя сестра, которая более двадцати лет тяжело болела и видела мир из окна своей квартиры, однажды сказала мне такую вещь: «Я очень устала от болезни, она меня раздавила, и когда всякое приходит на ум, поверь, в такие минуты я всегда думаю о детях и знаю, что им еще нужна. Не такая я немощная, раздавленная болезнью, чтобы просто ни сказать: «Как дела, сынок? У тебя все получится. Все будет хорошо! Я в это верю!» Когда я почувствую, что они стали сильными и смогут перенести боль потерь, я тихонечко уйду». Так оно и случилось. Мир твоему праху, сестра!
Жизнь – удивительная штука. Можно прожить и не заметить уроки, которые она тебе все время преподносит. Она, жизнь, измеряется нашими поступками, которые мы совершаем. Она все время испытывает тебя на прочность. Проверяет твой морально-нравственный стержень. Это поле битвы. Это явь, где сбываются сны. Взлеты и паденья. Радость находок. Горечь потерь. Утро и вечер. Счастье и боль. Ненависть и любовь. Расставания и, обязательно, встречи. Жизнь очень сложная штука. Жизнь – это наши дети и внуки. Это след на земле. Яркая вспышка во мгле. Поэтому давайте не будем торопиться, а будем просто жить!
|
