«Наша Юлия»

Повесть-воспоминание

Пролог

Ранним утром, когда ещё солнце не взошло, но почему-то встал мой бывший одноклассник Юрка Чекмарёв, я услышал стук в дверь.
– Вставай, дело есть.
– У тебя, как ни странно, всегда с утра дело.
– Кончай трезвонить: наша Юлия умерла...
– У меня так и вырвалось: « Не может быть! Ведь мы к ней на День учителя на той неделе ходили поздравлять!»
– Ещё как, может! С мужем она развелась, сын совсем спился и давно сам по себе живёт. Последнее время я его не видел. Вот и получается: дети родные у нее только наш выпуск, усёк?
– Значит, и хоронить нам...
– Правильно понял! Я к девчонкам, а там решим...
После похорон все собрались у Юлии Юрьевны. Нас встретил почти пустой и насквозь продуваемый дом, вернее, комнатка в коммуналке. Квартиру пришлось ей разменять и отдать одну комнату сыну. Все знали, что он есть, но мать хоронить не явился.
Бутылка была дороже матери. Мы увидели полупустые стеллажи с книгами, именно с теми книгами, которыми так гордилась и дорожила Юлия Юрьевна. Старенький письменный стол с коробочкой всевозможных лекарств на нём и ещё что-то раскрытое, какая-то пухлая тетрадь, будто бы специально приготовленная пришедшим, для передачи таинства, написанная рукой Юлии Юрьевны.
– Девчонки, смотрите! Идите все сюда! Скорее! Скорее,- взволнованно сказал Юрка Чекмарёв. – Это дневник нашей Юлии.
Все подошли к столу и узнали убористый подчерк своей первой учительницы.
Перевернули страничку: «Всё о моем первом «А» и дальше: «моём первом и незабываемом».
Волнение охватило каждого из нас. И мы все в эту минуту вспомнили её только хорошими, добрыми словами, потому как сделала она для нас невероятно много... Все притихли, и в памяти отчётливо всплыла история, связанная только с ним или с ней, где главными героями были они: её ученики и их первая учительница – Юлия Юрьевна...

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Знакомство

Печальная и красивая осень забрасывала золотом клёнов скверы и площади. Дым костров от сожжённых листьев наполнял душу чем-то особенным и наверняка – важным. По тротуару шла молодая женщина, а в руках у неё были эти же красновато-желтые листья: подарок осени, и в ней она чувствовала какую-то уверенность, как и походку вновь наступившего дня. Сегодня у неё первый раз и первый класс...
По распределению она попала в этот забытый богом городок. На три года сменив московскую прописку на Белореченск. Сказать, что неустройка пугала её – нет, этого она не опасалась, а вот первый раз войти в её уже класс – побаивалась. Сегодня завуч провела её по чистеньким коридорам школы, где совсем скоро сядут за парты её ученики, и школа оживет, наполнится многоголосьем – шумным и крикливым.
– Знакомьтесь, Юлия Юрьевна, это ваш кабинет, – сказала ей завуч и открыла дверь в класс. Из кабинета пахнуло свежей краской, и она увидела ровные ряды небольших уютных столов и таких же красивых маленьких стульчиков; портьеры были неброские, но подобраны со вкусом, на подоконниках алела в горшочках традиционная герань.
– Я думаю, Вам, здесь понравится. Сторона солнечная, тёплая, работать будет удобно! А теперь, я оставлю вас! У меня, простите, ещё масса дел!
– Да-да! Спасибо! Разрешите вживаться?
– Разрешаю!
И женщины улыбнулись друг другу: совсем ещё молодая учительница и её старшая коллега, которая дорабатывала последний год до пенсии, но, видно, любящая всех и вся – особенно свою работу, про таких у них в институте говорили: «Нутром и обличьем – педагог, и что она «училка», видно за километр». «Когда-нибудь и я стану такой!» – подумала Юля, усаживаясь за учительский стол и беря в руки указку. Странное состояние овладело ею – это состояние, её отец, военный по призванию, называл « боевая готовность» или «готовность номер 1». Как бы пригодились сейчас его советы! Но отца больше нет в живых, остались только память, его фразы и выражения...
«Нельзя грустить, Юлька! – приказала она себе. – Нужно быть сильной. Отец бы это не одобрил».
«Сейчас наберу красивых осенних листьев на пришкольной аллейке, сегодня просто необходимо купить и надуть двадцать три шарика по числу учеников её класса. Листья развешу по всему тюлю, а каждый шарик привяжу к парте-столику, чтобы создать моим малышам атмосферу праздника. «Итак, за работу, Юлия Юрьевна!», – скомандовала она себе.
В этот день она поздно ушла из своей, да, теперь уже своей, школы...
Утром праздник удался на славу. Она знакомилась с родителями и своими милыми первоклашками, которые её сразу окрестили « Юлией Юльевной»: так, видимо, было им удобнее выговаривать её имя и отчество. Но со временем дети привыкли и стали произносить её отчество правильно. Все они ждали чуда, и со вкусом украшенный класс добавил праздничного настроения всем собравшимся. Торжественная линейка, их первый в жизни звонок, знакомство друг с другом, и первые драки из-за места, где хотел сидеть один, но его успел занять другой.
« Какие они смешные, эти маленькие, но очень важные и гордые человечки!» – отметила про себя Юля. Она показала им новые учебники и попросила каждого рассказать немного о себе. Взрослые так не умеют рассказывать, а детская непосредственность: просто удивительна!
– Мы Лена и Таня Конопьяновы. У нас нет мамы, а только папка и бабушка. Она там за дверью стоит. – Это вам, держите! – и девочки протянули Юльке букет из красных гладиолусов.
– А ещё у них папка пьяница! – выкрикнул мальчуган с последней парты.
– Замолчи! Замолчи! Замолчи! – девчонки так быстро подлетели к обидчику, что Юля не успела отреагировать. И началась потасовка. В ход пошли новенькие портфели, линейки. Первый плач и крики вернули её в действительность. Она, разняла дерущихся, а потом усадила к себе на колени: с одной стороны девочек, а с другой их обидчика Юру Чекмарёва.
– Всё бывает, малыш, в жизни! Всё бывает! Ты уже взрослый и сам должен понимать, как ты обидел сейчас девочек. Давайте сейчас договоримся никогда не обижать друг друга и всегда приходить на помощь в трудную минуту! Хорошо? – и она вопросительно взглянула на возбуждённых детей.
– А если этих трудных минут будет много- много? – не сдавался Юра.
– Значит, я буду с вами всегда!
– Давайте поклянёмся! – Юля вытянула вперед ладошку. На неё одна на другую легли ручонки её первоклашек.
Дверь приоткрылась, и Юля в проёме увидела директора школы, но руки не отдёрнула.
– Что это вы делаете? – недоумённо спросил Виктор Павлович.
– Мы клянёмся помогать друг другу, – опять за всех ответил Юра.
– Интересно, интересно! На перемене зайдете ко мне, хорошо? – проговорил директор, посмотрев на Юлию.
– И мы зайдём! Мы теперь вас никуда не пустим! Клялись ведь! – выпалил Юра и первый бросился к учительнице на шею, крепко-крепко её обнимая и прижимая к себе. За ним последовали и остальные. Все что-то кричали. Девчонки начали плакать, и это подействовало моментально: «Тише, тише! Вот это защита у вас, Юлия Юрьевна. Остаётся только позавидовать», – сказал директор молодому педагогу, закрыв за собой дверь.
– Спасибо! Спасибо, вам, мои родные! – и Юля тоже вытерла слёзы.
Такого поворота событий она не ожидала. «Вот это номер: она взрослый человек, а расплакалась как девчонка!». И она сильнее прижалась к детям, почувствовала, что теперь не только она несёт ответственность за них, но и эти малыши смогут ей всегда помочь, в чём она сейчас наглядно убедилась.
Домой они возвращались всей ватагой. Юлия всех своих « спасителей» пригласила в гости. По дороге она купила большой торт. А дома девчонки и мальчишки помогли ей распаковать ещё оставшиеся баулы, вытаскивая и раскладывая на полки самое дорогое, что было у Юли – книги. Отец собирал их почти всю жизнь, такой библиотекой, мог похвастаться не каждый, и Юля, уезжая, отобрала самые ценные и красочные экземпляры.
–Вот это книжки! – удивился их изобилию Толя Крунин. И тут же прочитал: « С-к аз - ки. А точка, Пу – ш – кин.».
– Ты хорошо читаешь, Толя, молодец! – похвалила его Юлия.
– И я, и я, и я, умею! – послышалось со всех сторон. – Какие вы у меня молодцы! Просто умники и умницы!
И тут все услышали, как в комнате кто-то плачет. Плакали сёстры Конопьяновы – Лена и Таня.
– А мы совсем не умеем читать. Нас никто не учил, бабушка даже сама читать не может, – они заплакали ещё сильнее.
Теперь уже мальчишки подвели девочек к Юлии и заявили: « Мы будем вас учить и никогда смеяться не будем над вами, пока вы не научитесь. Правда, Юлия Юльевна?» – сказали мальчишки и вопросительно взглянули на свою учительницу.
– Конечно, вы правы! А учиться будете вот по этим книжкам. Выбирайте, какие вам нравятся! – предложила девочкам Юлия Юрьевна.
– Мне здесь нравятся все! – ответила Лена, но в руках у себя оставила сказки Чарушина.
– Здесь такие картинки! Вы себе не представляете! А эта собака похожа на моего Тобика. Я всегда ему приношу кусочек хлеба, когда есть, – быстро сказала Лена и вытерла слёзы.
Шумная компания разошлась по домам к вечеру, горячо обсуждая сегодняшний день – день знакомства с их первой учительницей.
Все четыре года Юлия действительно оберегала их как могла...
Её в школе педагоги прозвали « матерью-героиней». Всё-таки 23 ребёнка – это не шутка! Попробуй, воспитай! – Юлия не обижалась, но за своих была готова кинуться в драку.

ГЛАВА ВТОРАЯ
Сёстры Конопьяновы

Поздней весной, когда ещё не стаял снег, и овраги не оголились, встречая щедрое солнце и тепло, в её класс пришла беда: пропали сёстры Конопьяновы.
Поздним вечером, скорее всего, уже ночью, к Юльке ворвалась бабушка Лены и Тани. Слёзы катились по её старческому лицу, в глазах был страх.
– Юлия Юрьевна, у вас моих девчонок нет? Давно их ищу, весь посёлок оббегала. Со школы они не приходили, не знаю, что уже и думать и где искать! – как-то сразу, почти на одном дыхании, выплеснула женщина.
– Я уходила последней из класса, все дети разошлись по домам, – ответила ей Юлия. – Когда вы хватились, что девочек нет? – переспросила она старую женщину, а у самой больно сжалось сердце.
– Витька, сын мой, сказал, что они не возвращались со школы, а я в городе была: кое-каких продуктов купила да по платьицу им по новому. Особо на пенсию не разгонишься. Матери у них нет, а Витька, пропащий человек – алкаш, одним словом.
– Получается: отсутствуют они уже почти двенадцать часов, – и Юлия взглянула на часы, висевшие в кухне.
– Ой, девонька, делать-то что будем? – Чует моё сердце: недоброе случилось! Ой, не доброе! Не переживу я, если с ними что случится, мать их перед смертью мне наказала беречь её кровиночек. А я не уберегла!
– Да перестаньте вы раньше времени причитать! Искать надо, поднимать посёлок на ноги! Я сейчас, оденусь и побегу к директору школы! Будем искать! Пока вот выпейте валерьянки! – Юлия, одеваясь, подала таблетки и стакан воды. – Я к директору, потом в милицию. Всё, оставайтесь в моей квартире и ждите вестей. Постарайтесь хоть немного успокоиться, Анна Николаевна!
Юлия выскочила на улицу. Снежные комья ударили по лицу, начинался буран: совсем некстати он был сейчас.
До дома Виктора Павловича она долетела вместе с поднявшимся бураном. Звонок не сработал, и она просто-таки отчаянно стала громко стучать в дверь.
– Виктор Павлович, Виктор Павлович! Да открывайте же скорее!
Наконец дверь распахнулась.
– У меня ЧП! Пропали девочки. Виктор Павлович, пропали сёстры Конопьяновы. Нужно поднимать людей! А на улице метель началась, сильный ветер!
– Успокойтесь, паника плохой помощник, Юлия Юрьевна! Всё, что в наших силах, сделаем! Вы сейчас в милицию! Я в райцентр, собирать людей для поиска. О случившемся, конечно, узнали от бабушки?
– Да, я её оставила у себя.
– В классе сегодня их никто не обижал? Что могло произойти за последние часы? Они никуда не собирались? – спросил директор.
– Нет. Всё было как обычно... Последний урок был природоведение. Я рассказывала детям о подснежниках и грачах. Пообещала на следующем уроке сводить их в лес... Лес, Виктор Павлович, может, они, не дождавшись меня, решили пойти туда сами, да и заблудились?
– Может! Может! Всё теперь может быть, Юлия Юрьевна! И дай бог, чтобы мы нашли с вами детей!
–Поехали, я вас завезу в милицию, а сам в район .
Буран усиливался. По дороге мела позёмка, а ветер закручивал её в спираль и поднимал кверху. «Дворники» не успевали расчищать лобовое стекло машины. Так, молча, они доехали до милиции.
–Не паниковать! Слушайте голос разума, Юлия Юрьевна! – посоветовал ей директор. – И отставить пока слёзы! Плакать, дай бог, будем от радости, когда найдём девочек!
Юлька в милиции объяснила ситуацию, рассказала и написала заявление, и только тогда дежурный связался со всеми постами ГАИ, участковыми передавая один и тот же текст: » Внимание! Всем постам! Пропали девочки, две сестры Конопьянова Лена и Конопьянова Таня! Возраст: восемь лет, одеты в зеленое пальто и зеленые шапочки, на ногах коричневые сапожки. Ориентировочно могли пойти в лес. Квадрат 17- 15. Конец связи» – Сейчас свяжемся со СМИ и местным радио и телевидением. А, вас, мы попросим связаться с родителями вашего класса и подключить к поиску жителей Белореченска, именно, они знают ближайший лес, как свои пять пальцев.
Возвращаясь в посёлок, Юлия увидела множество огней от фонариков, зажжённых факелов, казалось, что они повсюду, и люди движутся очень медленно, прочёсывая до сантиметра местность. Это бабушка Леночки и Тани подняла всех кого можно.
Шёл четвёртый час поисков, результатов пока никаких не было. По тревоге был поднят воинский гарнизон: у людей всё меньше и меньше оставалось надежды на удачу.
Местные уже дошли до болот, а это ни много, ни мало десять километров.
Юлия охрипла от крика, замёрзла окончательно, рук почти не чувствовала, но шла с местными жителями вперёд и вперёд, ни на минуту не останавливаясь. От усталости перед глазами плыли какие-то фиолетово- жёлтые круги.
« Либо мне кажется, либо я схожу с ума», – подумала Юлия. Но она отчётливо под большой сосной, с выворочеными корнями, как будто в нише или небольшой пещере, увидела два зелёных пальто.
– Девочки! Родные мои! Хорошие! Девочки! Девочки! – кинулась к сёстрам Юлька. Они почти не подавали признаков жизни, пульс был, но очень слабый. Она схватила их в охапку, целуя руки, головы, лица, и ринулась на свет фонарей.
– Помогите, помогите! Я нашла их! Я их нашла!
К ней на помощь прибежали солдаты, снимая на ходу бушлаты и укутывая ими девочек. Дальнейшим распоряжался уже капитан. Но этого Юлия уже не слышала, она потеряла сознание. Говорили, что потом её руки просто «отрывали» от девочек.
Лену и Таню выходили. Через месяц с небольшим вернётся в школу и Юлия Юрьевна, перенеся тяжелейшую пневмонию и ампутацию левой кисти, обмороженной в том лесу...
Но это будет только через месяц...
Когда она болела, произошло много чего... И об этом Юлия узнала от ребят.
Всё тот же Юра Чекмарёв поделил класс на две половины – «сиделок для Лены и Тани, и для Юлии Юльевны». Ребят не пускали, но они упорно стояли под дверями больницы, и, наконец, врачи, как они сами говорили, « сломались!».
После уроков класс дружно шёл в больницу «на дежурство». И никто уже не смог остановить эту процессию. Домашние задания делали здесь же. Юра попросил врачей поставить им два-три стола в коридоре, и медперсонал пошёл ему на уступки.
Юлия из рассказов детей узнала, что бабушку Тани и Лены отвезли на кладбище – взрослые сказали, что у неё не выдержало сердце, но девчонки об этом знать пока не должны, а то не поправятся. А отец их работает у них в школе ночным кочегаром, до вечера сидит с девочками и совсем не пьёт.
«Боже мой, нужно было случиться такому несчастью, чтобы образумиться», – подумала Юлия, слушая ребят.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Толя Крунин

Никогда ещё Юлия не чувствовала себя такой беспомощной.
Утром прибежал к ней Толя Крунин. Мальчишка не плакал, но глаза, полные слёз, выдавали его состояние.
– Юлия Юльевна, они хотят отдать меня обратно, потому что у мамы будет другой ребёнок. А я не родной, не их сын! Домой не пойду и в детский дом не поеду, я лучше умру, у вас есть какие- нибудь таблетки?
Эту просьбу так страшно было услышать от совсем маленького человечка, но готового к смерти, потому что самое страшное в жизни у него случилось сегодня и сейчас – его предали!
– Толя! Давай, мой хороший, всё по порядку, – попыталась успокоить его Юлия.
О том, что Толю усыновили два года назад, она знала и не раз беседовала с его приёмными родителями. Знала, как долго лечилась во всех клиниках и на курортах Ирина Леонидовна, но результата не было. И вот теперь, когда этот мальчуган прожил в семье почти два года, у его приёмных родителей появится свой долгожданный ребёнок...
– Я вчера лёг спать поздно, а мама и папа на кухне разговаривали. И от папы я услышал: «Ира, давай его отдадим обратно! Тебе сейчас нервничать нельзя, скоро своего родишь, недолго уже осталось!». Что ответила мама – я не услышал, но не спал всю ночь. Тихо плакал. А утром сразу к вам! Они даже и не заметили, что у меня глаза красные, и, что я плакал, тоже не заметили. Я не хочу обратно в детский дом. Вы думаете, там хорошо, вы просто не знаете, как там могут обижать! Там надо драться, а я не умею, никогда не умел, поэтому и нос был всё время расквашен. Воспитатели просили нас не драться, но вы поверьте, там слабых всегда бьют! – рассказывал Толя.
У Юлии подступил комок к горлу, но нужно было принимать решение. С такой ситуацией она столкнулась впервые...
Он сидел на стуле, обхватив колени, своей позой как бы закрывался от этого страшного горя, а на пол капали слёзы.
– Ты посиди у меня здесь, пока покорми котёнка, ладно? Вот тебе моё сокровище! – Юлия протянула ему Барсика, но мальчик даже не посмотрел на него. И она поняла, что сейчас важнее его проблемы для него ничего не существует.
Юлия закрыла дверь и выбежала на улицу. Нужно немедленно переговорить с Ириной Леонидовной.
Вот и знакомый дом. Во дворе она увидела Ирину Леонидовну.
Лицо её выражало беспокойство.
– Здравствуйте, Ирина Леонидовна! – еле отдышавшись, сказала Юлька – Я к вам! – и прошла в раскрытую калитку.
– Что? Что случилось? Что-то с Толиком? Где он? С ним всё в порядке? – встревожилась женщина.
– Вы хотите его вернуть в детский дом? – спросила Юлия.
– Да Бог с вами, Юлия Юрьевна! Кто сказал вам эту глупость?
– Не верю! Мне Толя сказал! Ребёнок врать не будет! Зачем вы так поступаете? – возбужденно заговорила учительница. – И не надо отпираться, я всё знаю! И о вашем разговоре с мужем тоже знаю! Это бесчеловечно! Это подло и низко! Это даже невозможно – сначала взять, а потом за ненадобностью отдать назад. Как вы потом сами-то будете жить с таким грузом? Или думаете, рождение ребёнка, заботы о нём, зарубцуют вашу рану, а о Толе – подумали?
Разгневанная она выплеснула это на одном дыхании, не давая что-либо сказать женщине в ответ.
–Тихо! Тихо! Замолчите! – остановила, наконец, Юлию Ирина Леонидовна –. Да, не отрицаю, был вчера такой разговор! Но мальчика я никому и никогда не отдам, даже если у меня родится ещё десять детей, понятно! – сорвалась на крик женщина.
Для Юльки это был, как холодный душ, отрезвляющий, возвращающий всё переживаний на свои места.
– Сегодня он убежал спозаранку, – объяснила Ирина Леонидовна. – И хотя, я не смогла с ним поговорить, но чувствовала, что он мог слышать наш вчерашний разговор. Я вчера даже с мужем поругалась. Вы что, как можно было так подумать! Вы вообще за кого меня принимаете, я не варвар и никогда им не буду!
Юлия не дослушала женщину, притянула ее к себе, расплакалась, да так горько и навзрыд, что теперь женщине пришлось успокаивать учительницу.
– Хорошая вы наша! Нельзя принимать так всё близко к сердцу! Для своих деток его поберегите. Разве можно так расстраиваться?
Юлия вытерла слёзы, продолжая всхлипывать.
– Пойдёмте к Толику. Он у меня. Очень расстроился.
Когда они вошли в квартиру Юлии, Толик спал, свернувшись калачиком и обняв кота.
– Мальчик, мой! Сыночек! – Ирина Леонидовна легонечко отстранила Юлию.
Обе присели на диван, но Толик не просыпался. Тогда Ирина Леонидовна поцеловала его, и он, ещё сонный, так крепко обнял её, прошептав: «Мамочка, я так тебя люблю! Я тебя очень люблю!».
– Сыночек, родной мой, я тебя никогда и никому не отдам. Ты веришь мне?
– Теперь верю! Прости меня, мамочка! Я заставил тебя волноваться, а это тебе вредно, да?
– Хороший, мой! Моя кровиночка!
Какие были у них счастливые глаза! Их Юлия никогда не забудет...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Егор Попов

Егор Попов был исполнительным и отзывчивым мальчиком. Что бы ему ни поручили, старался сделать очень хорошо и в срок. В классе его уважали, но последнее время Юлия стала замечать за ним что-то странное. Стоило ей взять указку со стола – а он сидел на первой парте, как Егор втягивал голову в плечи, и чувствовалось, что он чего-то боится. Вздрагивал при окриках и громких голосах, когда, если хлопала входная дверь или крышка у парты. Это заставило Юлию насторожиться. Мальчик стал менее общительным, почти не смеялся, как было раньше. Его как будто подменили.
– Егор, что случилось? – спросила Юлия, задержав его после уроков. – Помнишь, мы клялись помогать друг другу во всём, особенно когда будет плохо. Твой секрет, если это секрет, станет моим! И никто не узнает о нём никогда.
– Я вам, Юлия Юльевна, верю! Но сказать не могу! Тогда будет ещё хуже, он, наверное, меня тогда убьёт! – тихо сказал Егор.
– Да кто он-то? Тебя обижают старшеклассники или кто-то осмелился в классе? Но я знаю, с кем ты дружишь. Это хорошие ребята, никогда не дадут тебя в обиду.
– Верно, я говорю?
Егор прошептал: « Отец...»
«Вот это да!» – подумала Юлия.
Он сам взял у мамы деньги, а сказал, что это сделал я! И мама ему поверила. Очень долго меня ругала. А он взял ремень, у него на стенке всегда висит, и так больно меня ударил. Сказал, что будет бить до тех пор, пока я не скажу правду, не сознаюсь. А мне не в чем сознаваться: я ведь денег не брал, я вообще никогда чужого не беру. Однажды в садике я взял чужую машинку, и мама меня наказала. С тех пор я ничего не беру. А меня посчитали вором, обидно, что мама мне не верит!
Егор не плакал, но голос дрожал и срывался от обиды.
– А ещё вот! – и он задрал рубашку показывая на спине синяки желтовато- красного цвета.
–Кто так тебя? – ужасаясь, спросила Юлия.
–Всё он же – мой теперешний отец! Мне так его мама велела называть... Только вы никому не говорите, Юлия Юльевна! Мне он запретил кому-либо говорить, а мама его тоже боится. Он и её бьёт. Мне бы силы чуть- чуть по – больше, тогда не знаю, что бы я с ним сделал! – сказал Егор. – Мама плачет часто, а я её успокаиваю. Он ведь мне неродной отец... – Родной папка у нас умер...
–Хорошо, Егор! Я помогу тебе. И обещаю, что он никогда тебя теперь пальцем не тронет, – успокоила его Юлия.
А сама лихорадочно думала – Как же помочь тебе, малыш.
И решение пришло само собой. Нужно привлечь участкового, снять побои с мальчика, с его матери и попробовать усмирить «папашу» через суд. Она рассказала обо всём директору школы. И они свозили мать Егора и мальчика в город, чтобы зафиксировать побои. В милиции составили соответствующий акт, а мама Егора – Надежда Сергеевна – написала заявление в суд. Она была тоже не раз избита, но очень боялась, мужа, да и не мужа, как выяснилось, а просто «приживальца». Брак они не регистрировали. Отец Егора умер три года назад. По словам тех, кто знал его, был он замечательным человеком, добрым и отзывчивым.
До суда Егор с мамой жили в доме у Юлии, зная, что здесь они в полной безопасности. По приговору суда новоявленного «папашу» за неоднократные побои и истязания ребёнка и женщины отправили в колонию. А к Егору с тех пор вернулось хорошее настроение, и в классе он стал прежним – старательным и исполнительным, ребенком на которого можно было положиться всегда и во всём.

ГЛАВА ПЯТАЯ
Вероничка Шустова

Эта девочка была самая маленькая в классе. Худенькая, казалось, почти прозрачная. Глаза огромные, на пол-лица, светлые волосы, кожа белая-белая: такое впечатление, что девочка не загорала летом на речке, и солнце обходило её стороной. Вероничка часто приносила в класс кукол и потихоньку играла с ними на переменах. Под крышкой стола у неё было целое государство с комнатками и нарядами. Вероничка сильно заикалась. И, видимо, в только своём кукольном мире она находила какую-то отдушину. Спрашивала ее Юлия только письменно или оставляла после уроков. Из параллельного класса её коллега не раз делала замечания по поводу Веронички.
– Мы никого не должны с вами выделять! Пусть отвечает как все в классе. Создаёте девочке тепличные условия, – заметила Юлии Софья Петровна. – Когда вы были на «больничном», я её спрашивала как всех и не делала никаких скидок. Пусть невыносимо трудно её слушать, но она должна привыкать работать с классом!
Юлии потом дети рассказывали, как плакала Вероничка, а Софья Петровна, заставляла и заставляла её говорить.
– Нам было жалко Вероничку, но сделать без вас мы ничего не смогли, – поведали ребята своей учительнице, когда она поправилась..
Девочка замкнулась, часто плакала. И хотя в классе над ней никто и никогда не смеялся, но видно было, как тяготит девочку этот недуг.
– Мы пытались лечить Вероничку. Возили в город к специалистам, но, к сожалению, без всякого результата. Заговоры тоже не помогли, хотя и обращались к разным знахаркам, – с горечью рассказывала Юлии мама Веронички.
– Когда мы проходили в институте курс дефектологии, нам читал его профессор, который довольно успешно лечил заикание гипнозом. Порой, наблюдая за ним и видя результаты, мы просто не могли в это поверить. Давайте, попробуем! Соглашайтесь, Ирина Петровна! Быть может, это и есть тот шанс, который мы с вами ещё не испробовали.
– Не знаю... Мне нужно посоветоваться с мужем и свекровью. Можно о нашем решении сказать вам завтра? – попросила Ирина Петровна.
– Что ж! Подумайте, – согласилась с ней Юлия.
После ухода Ирины Петровны она отыскала в своих блокнотах его московский адрес.
А вскоре к Юлии Юрьевне примчалась возбужденная Вероничка.
– Н-н н-н- ад- д- д-о т -уд- да с-с-с-кор-р-р-е е- ха –ть! – выкрикнула девочка . Она прижалась к ней, и посмотрела на учительницу, как может смотреть только очень отчаявшийся человек, у которого вдруг появилась надежда.
–Конечно, надо! – Юлия крепко сжала её холодные ручки. – Успокойся! Ты, слышала, как разговаривали дома взрослые?
Вероничка только кивнула ей в ответ.
– Мы обязательно поедем в Москву. Я уже нашла адрес. Вот видишь, малышка! Ты только не волнуйся, ладно? – успокаивала Вероничку Юлия.
– А профессор, он хороший! Давай, прямо ему сейчас и позвоним! – уговаривала Юлия девочку
Вероничка кивнула. И Юлия почувствовала ответственность за эту девочку: «А если не получится? А если профессора нет в Москве?». И всё же
она решительно сняла трубку телефона. К телефону долго никто не подходил, наконец, ответили!
– Здравствуйте, профессор! – она узнала голос с хрипотцой на противоположном конце провода. – С вами говорит Юлия Снегина. Помните, мы ещё с вами проводили конференцию для иностранцев. И вы отметили меня как одну из лучших студенток курса. Мне срочно нужна ваша помощь! Помните, на выпускном – вы сказали, что теперь мы можем к вам обращаться, но только когда случай редчайший. Так вот, у меня случай действительно редкий, но очень важный для меня и моей ученицы. И от вашего согласия сейчас зависит, поверьте, будет ли улыбка на лице у этого человечка, или нет!
– Здравствуйте, Юлия Снегина! Да я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Что привело вас ко мне? И почему это так важно для вас? Только, пожалуйста, всё по порядку! Что случилось?
Юлия подробно рассказала ему про Вероничку, даже о том, на каких буквах девочка заикается больше. Профессор слушал не перебивая. И эти секунды показались самыми томительными для Юлии и маленькой Веронички. Юлия поймала её взгляд. Таких просящих и умоляющих глаз она в своей жизни не видела.
– Хорошо, давайте попробуем, – согласился профессор. – Несколько лет назад был у меня похожий случай, но совсем заикание, как вы понимаете, вылечить невозможно. Кто привезёт девочку?
– Конечно, её мама, – обрадовано ответила Юлия. – Спасибо! Огромное вам спасибо!
– Пока ещё не за что... Адрес мой вы знаете. Привозите девочку. До свидания! – попрощался профессор.
Юлия посмотрела на Вероничку, протянула ей руки, и та бросилась к ней, обняла. И впервые печальные глаза девочки засветились.
– Так, Вероничка! – сказала Юлия. – Мы сейчас пойдем к твоей маме.
Но не успели они одеться, как пришла сама Ирина Петровна, будто почувствовала, что сейчас должно случиться что-то очень важное в жизни её дочери.
–Юлия Юрьевна, вы уже что-то выяснили?– взволнованно спросила её Ирина Петровна.
– М-м-ма-мо-мо-моч-ка мы п-п-оеде-м-м в М-Мо-ск-к-ву,– сказала Вероничка.
– Как в Москву? К кому? Объясните, пожалуйста, мне толком!– попросила Ирина Петровна.
– Надо ехать к профессору в Москву. Он лечит таких детей комплексно, используя разъясняющую психотерапию, гипноз, логопедическое и медикаментозное лечение. Он сказал, что попытается нам помочь.
Через день Юлия провожала Ирину Петровну с Вероничкой на самолёт, вылетающий рейсом в Москву. Видно, что девочка была готова на всё.
Весь класс с нетерпением ждал возвращения Веронички. В классе Юлия предупредила всех, что может и не получиться с первого раза ничего.
–Мы всё понимаем, будем всегда рядом с ней,– сказал Юра Чекмарёв. А Веронике передайте, мы все за неё волнуемся и все её ждём.
Вероничка вернулась только через два месяца.
Шёл урок математики, как вдруг дверь широко распахнулась, и на пороге все увидели Вероничку. Юлия уже знала результат лечения. Профессор сказал, что после первого курса положительная динамика налицо, но таких курсов он хотел бы провести несколько, поэтому Вероничка и её мама будут пока жить в Москве у своих родственников и одновременно продолжать лечение.
– Здра-ввствуите!– крикнула с порога Вероничка.– Я с-снова с вами! Юлия-Юльев-н-на!
– Ура, Вероничка вернулась!– закричали мальчишки и ринулись к ней.
Юлия обняла её и подняла на руки, а девочка так заливисто рассмеялась.
– Я с ва-мми, да! Я снова с ва-мми!
– Ты снова с нами, и мы все рады тебя видеть!– ответила Юлия Юрьевна, ставя её на пол.
– Вероничка, мы приготовили тебе подарки. В этом шкафу, за стеклом, ты их и найдёшь,– сообщили, перебивая друг друга, Юра и Толя.
– А ещё вот твои куклы, ты их в парте оставила, когда уехала в Москву лечиться, – сказали сёстры Конопьяновы.
– Спасиб-бо, б-большое спасибо!
Вероничка была счастлива, она улыбалась. Прошла к своей парте и из сумочки достала пачку писем, рисунков, открыток, аккуратно перевязанных белой ленточкой.
– Это вы м-мне всё п-пи-сали. Я их к-каждый день читала в М-Москве,– пояснила Вероничка и добавила:– Жж-аль, что н-нужно будет опять у-уезжать!
– Мы будем опять писать тебе каждый день, не переживай! Правда, Юлия Юльевна?
– Она уже хорошо разговаривает! Молодец, Вероничка!– опережая всех, ответили не разлучные Юра и Толя.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Игорь Тепляков

Сложные обстоятельства возникли у родителей Игоря Теплякова, и Юлии волей-неволей пришлось в них вмешиваться. Когда дело касалось самих взрослых, а их дети становились в этой проблеме главными, очень трудно решиться на какое-либо воздействие. Видя, как страдает и переживает Игорь, Юлия все же решилась на этот непростой шаг, который привёл вот к каким обстоятельствам...
– Игорь! Останься сегодня после уроков, дело есть!– попросила она на большой перемене.
– Ладно, как-то совсем безучастно ответил мальчик, даже не взглянув на учительницу. «Господи! Почему во взрослых «играх» страдают дети? Почему всё самое сложное в семейных неурядицах тоже отражается на детях! Кто дал право родителям втягивать в свои проблемы ни в чем не повинных детей?»– мучилась Юлия.
Когда все разошлись, а за последней партой остался сидеть Игорь, она подошла к нему, и села, поставив стул напротив.
– Я не знаю, виновата ли мама, но то, что я видел на реке... Понимаете, отец мой и эта женщина целовались. Я специально его выследил и подслушал весь их разговор. Эта женщина ему говорила: «Ты мне ещё в прошлом году обещал развестись! Я сыта твоими обещаниями по горло! Ты просто нерешительный! Вот и всё!» – стесняясь и краснея, рассказал мальчик.
– А что ответил ей твой отец?
– Ничего, совсем ничего. Промолчал. А потом они опять целовались... Он предал нас, понимаете, предал! Я его никогда не прощу!– зло проговорил Игорёк, сжимая кулачки.
– Последнее время они с мамой ругаются по пустякам. Но я очень люблю свою мамочку и мне её жалко, особенно когда она закрывается в ванной и плачет. Она думает, что я не слышу, и всегда открывает на всю мощь кран холодной воды, а я знаю – она плачет. Потом через силу улыбается мне и говорит, что соринка в глаз попала. А у самой глаза красные...
– Хорошо, что ты мне всё рассказал. Думаю, тебе теперь полегче будет. Нельзя жить, всё, скрывая в себе. Ещё сердечко заболит. Я постараюсь тебе помочь разобраться в этом непростом деле...
– Спасибо! Мне продолжать за ним следить или не надо?– спросил Игорь.
– Не надо,– ответила ему Юлия.– Ты можешь сделать ещё хуже, так что давай договоримся: не делать никаких глупостей. Пока я сама во всём не разберусь.
–Хорошо!– согласился Игорёк.
Вечером Юлия пришла в дом к Тепляковым. Дома была мама Игоря – Анна Ивановна.
Её совсем не удивил приход учительницы, видимо, она догадалась, что Игорь всё рассказал Юлии Юрьевне: дети всегда всем с ней делились – это знали практически все родители.
– Я знаю, что привело вас ко мне, Юлия Юрьевна.– Об измене мужа мне известно давно. Уже скоро два года будет. Сначала думала, что образумится, просила сохранить брак ради сына. Без отца тоже не сладко, знаете ли! Видела её и не раз. Всё перевернулось, когда сын застал их вместе. Мальчик озлобился, почти стал неуправляемым: всё время грубит отцу, огрызается, а тот думает, что это я настраиваю мальчика против него. Сил уже не осталось...
– Игорёк очень сочувствует вам. И целиком и полностью на вашей стороне, – выслушав Анну Ивановну, сказала Юлия.
– Если бы не его поддержка, я бы давно, наверное, сломалась. Как жить дальше, не знаю?– горестно вздохнула Анна Ивановна.
– А вы пытались поговорить с его новой «пассией»? Это, конечно, не лучший вариант, но всё же!
И тут дверь распахнулась, и женщины на пороге увидели возбужденного Игоря. Игорь решительно подошел к ним.
– Мама, я сейчас говорил с этой женщиной, – вне себя от переживаний почти закричал Игорь.
– Успокойся, сынок! Успокойся! – подбежала к нему Анна Ивановна.
– Она оставит нас в покое, ты слышишь! Она мне пообещала. Я её очень просил... Теперь... что будем делать с тобой и отцом? Как вы живёте, так люди не живут! Я устал от вас, мне не нравится, что вы ругаетесь. Посмотри, как спокойно и тихо у Лены Тиновченко. Там мама и папа любят друг друга. Зачем тогда вы женились? Кричите утром и вечером, думаете, мне легко смотреть на вас? Ко мне друзья даже перестали ходить из-за этого! Как вам не стыдно! Последний раз я сейчас с тобой говорю, – задрожавшим голосом выпалил Игорь, вытирая набежавшие слёзы.
– Игорь! Молодец, ты какой! Ты уже, оказывается, совсем большой и правильно мыслишь. Мне остается только позавидовать вам, уважаемая Анна Ивановна. Настоящий растёт мужчина! – воскликнула Юлия, глядя на своего ученика.
– Прости меня, сынок! И за отца я тоже должна попросить у тебя прощения, – виновато сказать Анна Ивановна сыну.
– С отцом я тоже поговорю. Ведь кто-то должен сделать это первым! – по- взрослому ответил Игорь.
Так, ему удалось, решил совсем недетские проблемы трёх взрослых людей.
Видно было с каждым днём, что перемены в лучшую сторону вернули ему прежнее спокойствие и душевное равновесие.