Она шла, статная и величественная, по январскому снегу, королевской поступью.
От автобусной остановки, мимо гастронома через дорогу. В незнакомой богатой шубе. Высокая причёска, покрытая небрежно шарфом-паутинкой.
Я слышала через оконное стекло ядрёный хруст снега под её сапогами. Замерев,
в оцепенении, провожала взглядом до боли знакомую в каждом жесте, родную фигуру.
«Мама! Мамочка… там мама…» - крик застревает недоумением в горле, теснится
в груди рыдание комом… Так не бывает! Не может быть! Просто похожа. Чужая женщина. Двойник моей покойной мамы. Двойник? Двух таких женщин, как она, просто не может быть! Слишком уникально необыкновенной была её самобытная евразийская красота.
Мама… Она уходит по тротуару, вниз по улице, не спеша, давая возможность
разглядеть её всю… Догнать! Позвать! Вернуть! Ноги приросли к полу. Ступор. Не исчезай, мамочкаааа…
Она появилась ещё дважды… И каждый раз я, прильнув к окну, стояла, словно
прикованная неведомой силой, и заворожённо следила за её маршрутом: появившаяся невесть откуда, из небытия, от автобусной остановки, мимо магазина, мимо моей жизни, шла мама, мамочка… живая… Не звала, не манила, уходила вдаль…
…Через два дня после этих событий зацвела кипенно-белоснежным цветом мамина
любимая лилия, зачахшая после её смерти…
Зухра Абдул. |
