Роза

Все было готово. На всякий случай он еще раз окинул внимательным взглядом комнату. Вот фрукты. Он купил бананы, клубнику и яблоки, вымыл и сложил все это в простую тарелку. Вазы в номере за сорок долларов в сутки естественно не было.
В ванной он положил новое свежераспечатанное мыло и бумагу. Сгреб с полки у зеркала все эти миниупаковочки с шампунями, гелями и еще неизвестно каким сомнительным содержимым и выкинул в урну. Вместо них поставил на полку большой и уютный флакон знакомого шампуня, такой, каким они с женой привыкли пользоваться дома. Посмотрев на него, он улыбнулся и вспомнил, как однажды с ног до головы обрызгал ее этим шампунем. Они так смеялись тогда…
С той поры прошел только месяц, но здесь, в чужой стране время текло совсем по другим правилам. Да и думать о доме сейчас не хотелось. Посмотрев на себя в зеркало, он провел рукой по голове, откинув назад волосы. Привычный жест. Поморщившись, взял салфетку, смочил ее под краном, выжал и протер зеркало.
Так то лучше! Он погасил свет и вышел. Номер отеля выглядел достаточно просто. Даже с фруктами на телевизоре и распахнутым окном, добавлявшим хоть немного простора небольшой комнате. Кровать занимала подавляющую ее часть, оставляя только узкий проход в каких-то пятьдесят сантиметров между собой и деревянной тумбочкой, на которой стоял старый японский телевизор. За тумбочкой был еще небольшой холодильник, которым давно уже никто не пользовался. Публика, живущая в таких отелях, не привыкла к услугам мини бара. Холодильник пришлось включить. Найти на ощупь розетку в пыльном углу и включить. Иначе куда было поставить бутылку шампанского и две пачки сока – апельсинового и ананасового. На всякий случай.
За те три дня, которые они провели вместе, он еще толком не успел выяснить ее предпочтений в напитках.
За окном, девятью этажами ниже шумела дорога. Ровным, неутихающим ни на секунду гулом. Огромный город готовился встретить вечер. Люди торопились домой на своих машинах как будто наперегонки. Сигналили друг другу, создавали пробки и несерьезные дорожно-транспортные происшествия. Кто-то ждал автобус, кто-то предпочитал идти пешком. Через час, когда стемнеет, на улицах практически никого не останется. Только такие как он, чужаки, вырванные из собственной суеты, могут со стороны наблюдать весь этот процесс. Он попробовал опустить жалюзи. Когда-то они, возможно, были коричневыми, но теперь, из-за покрывавшего их толстого слоя пыли совершенно не гармонировали с интерьером. Времени приводить их в порядок уже не было, и пришлось вернуть жалюзи на место. Он включил телевизор и аккуратно прилег на кровать. Это только днем здесь так шумно, а ночью будет тише. Или окно закроем. Просмотрев невнимательно пару видеоклипов, он поднялся с кровати и выключил телевизор вручную. Пульта не было.
До встречи оставалось всего два часа.
Интересно, а вдруг она не придет? Может, она уже передумала? Легкий ветерок облегчения подул из распахнутого окна. Что тогда? А ничего! Выпью шампанского, съем, пожалуй, банан. Музыку послушаю. А потом лягу пьяным спать и к утру все забуду. Он присел на кровать и стал вспоминать вчерашний вечер в подробностях. Деревянную скамейку под раскидистым деревом в полутемном летнем парке. Одинокую парочку, смущенно свернувшую с дорожки при виде обнимающихся на скамейке. Странную ночную птицу, пронзительно кричавшую откуда-то из лабиринта листьев погружающегося в сумерки дерева.
- Не бойся – шептала она ему в самое ухо, заметив, как он вздрогнул от этих звуков, - это всего лишь птица. Она не могла не заметить эту дрожь. Их тела были сплетены. Ее рука нежно погладила его шею, потом пальцы на миг прикоснулись ко лбу, откинув челку. Она посмотрела на него удивительными глазами, в которых искорками отражалась уже появившаяся на небосводе луна. Потом эти глаза слегка прищурились, уронив куда-то блеск луны, улыбнулись, и, наконец, закрылись, передав всю свою чувственность губам. Еще целая вечность сумасшедшего, всепоглощающего поцелуя, от которого из головы улетают любые мысли, кроме единственно верной. Его ладони медленно поползли вверх, вдоль ее спины, оголяя загорелую нежную кожу и бесстыдно задирая майку. Он не решался спускаться туда, вниз, хотя и чувствовал, как она хочет его прикосновений. От этого сладкого ощущения обладания чужой душой собственный дух захватывало и уносило куда-то вверх, к ночной птице, а может и к самой луне.
Пятиминутная вечность поцелуя закончилась, и их губы разомкнулись.
- Господи, ты ведь мой, такой мой, какого и быть не могло! – она снова прошептала ему в ухо эти свои нежные мысли, не открывая глаз. Он ничего не отвечал, наслаждаясь моментом.
- Мы должны быть вместе. Хотя бы одну ночь. Пусть один единственный раз, - она открыла глаза и заглянула в его душу. Он снова ничего не сказал, но она и не ждала его слов. Она уже все решила.
- Я приду завтра, куда ты скажешь. Позвони мне утром, часов в одиннадцать. Тогда мой парень уже уйдет на работу. Не знаю что, но я что-нибудь придумаю на завтрашнюю ночь, - в эту секунду она готова была просто сбежать из дома в его объятия, вовсе ничего никому не объясняя.

Он поднял глаза, посмотрев на наручные часы. До встречи оставался всего час. Теперь он был уверен, что она придет. Цветы! Не хватает цветов! Конечно же! Вот что мелькало все это время в его подсознании, никак не находя пути наружу.
Он запер номер на ключ и вызвал лифт. В который раз, пройдя мимо равнодушного портье, оказался на тротуаре. Где же взять цветы? Он огляделся. До встречи оставалось слишком мало времени, чтобы куда-то ехать. Но цветы были нужны. Он придавал этому огромное значение, и их отсутствие могло все испортить. Даже наверняка испортило бы. Увидев, как в открытом кафе через дорогу какой-то паренек предлагал купить цветок молодому человеку, сидевшему за одним столиком с красивой девушкой в черном платье, закричал. - Эй, постой! - Он бросился перебегать дорогу, не замечая машин. Паренек, конечно же, не услышал этого крика, но обернулся на визг тормозов. Все обернулись. К счастью, машина остановилась всего в нескольких сантиметрах.
- А где можно купить целый букет? – спросил он, немного отдышавшись.
- Не знаю даже, у меня вот только одна роза осталось. Было десять. Но я все продал.
- Ну, давай хотя бы одну, - он расплатился за цветок, поблагодарил продавца и вернулся в номер.
Одна роза, да еще в обычном стеклянном стакане не смотрелась. Она была недостойна всего одной розы. Нужен был целый букет. Но времени уже совсем не осталось. Он выбежал на улицу, чтобы встретить ее у остановки. Вглядывался в лица и фигуры выходивших из автобусов девушек, но ее все не было. Конечно, она опоздает, или не придет – подумал он, как из дверей только что подошедшего желтого автобуса показалась знакомая фигура. Сердце екнуло. Не поднимая глаз, она подошла к нему и скромно поцеловала в щеку.
- Привет, милый.
Обыкновенные джинсы и очередная майка с забавной надписью. Слава богу, никаких вечерних платьев или мини юбок с выглядывающими деталями эротичного белья. Все так просто. Как и должно быть.
Не держась за руки, они прошли мимо портье, так и не обратившего на молодых людей никакого внимания. Это была его идея. Не держаться даже за руки. А то вдруг портье что-нибудь подумает о ней. Номер ведь снят всего на одну ночь.
Он предусмотрел даже это. Все, кроме букета шикарных роз.

Они поцеловались в лифте. Сомнений больше не оставалось. Она пришла.
Он открыл дверь, галантно пропустив даму вперед. Она вошла и сразу бросила на кровать сумочку.
- Неплохо, - огляделась она вокруг.
Он протиснулся вперед, стыдливо загородив спиной цветок в глупом стакане.
- Ты куда это? – она засмеялась.
- Смотри, тебе нравится? Я тут немного приготовился к твоему приходу.
- Конечно, нравится, особенно большая кровать, - она взяла его ладонь в свои руки. Эта напускная смелость, этот румянец смущения были защитной реакцией на незнакомую обстановку дешевого отеля на одну ночь.
- Не хочешь осмотреть ванную? – спросил он, решив воспользоваться моментом, и выкинуть цветок. Пусть даже в окно. Он не мог себе представить, как будет дарить ей одну розу в стакане. Это все испортит.
- Пойдем со мной, а то там темно, - она так просто не хотела выпускать его руки.
Он включил свет.
- О, я не знала, что в отелях бывает такое мыло. Думала, тут все будет одноразовое. И такой шампунь!
- Нет, это я купил,- сказал он – хотел, чтобы ты не чувствовала себя как в гостинице.
- А я и так не чувствую,- снова засмеялась она.
- Я чувствую себя как дома, - она обеими руками взяла смешной флакон и, слегка надавив, попыталась сделать вид, что хочет его обрызгать,- а давай искупаемся!
Он на мгновение посмотрел на флакон с шампунем, и какая-то посторонняя мысль промелькнула в его голове. Потом оглянулся, увидел на тумбочке одиноко стоящую в стакане великолепную красную розу, казавшуюся в тусклом гостиничном свете почти черной.
Он посмотрел ей в глаза и уверенно, с чувством человека, у которого только что свалилась гора с плеч, произнес:
- Давай лучше в ресторан сходим.

Часы

Алена аккуратно прикрыла дверь в зал, из которого доносились смех, громкая музыка и звон бокалов. Звуки дня рождения. Они остались вдвоем в полутемной спальне. коротенькая полоска света из не до конца закрытой двери в зал высвечивала заваленную одеждой гостей кровать, закрытое шторами ночное окно и стильный деревянный шкаф. У шкафа, прислонившись спиной к дверце, стояла Вика. Все остальное пространство было придавлено темнотой. Алена подошла к подруге и забрала у нее из рук наполовину пустой бокал с шампанским.
- Вичка, ну что с тобой? Зачем ты так напилась? – заботливо спросила она таким тоном, каким обычно допрашивают собственного приболевшего ребенка. Они были знакомы совсем недавно, встретившись в модном ночном клубе. Две потрясающие барышни, у которых каким-то образом не явились на встречу кавалеры. Это было забавно, если учесть, что в тот вечер от кавалеров у них не было отбоя. Но тогда, всем назло, они танцевали только друг для друга, обменявшись в конце концов телефонами. Эта дружба продолжалась уже месяц, то в кофейнях, то в клубах, то в театрах. Они успели неплохо узнать друг друга и найти много общего. Тем более поведение подруги казалось Алене странным, но объяснимым с точки зрения шампанского.
- Видеть вас не могу! – заплетающимся от вина голосом ответила Вика.
- Ты что, ревнуешь? – засмеялась Алена, - Олег отличный парень! Вот узнаете друг друга получше, и обязательно подружитесь. Я ХОЧУ, чтобы вы подружились! – добавила Алена решительно, – обещай мне…
- Я не могу вас видеть! – голос Вики вдруг сорвался на истерический пьяный крик, -- она вдруг заплакала.
Алена нежно обняла подругу, стараясь усадить ее на кровать. Рука Вики безвольно скользнула по алениному запястью, натолкнувшись на наручные часы.
- Спасибо тебе за подарок! – улыбнулась Алена, вспомнив, каким сюрпризом оказались для нее стильные золотые часики. Все-таки они уже очень хорошо знали друг друга.
- Хреновый это подарок, Алена. – неужели ты не понимаешь? – Вика взяла подругу за запястье с часами обеими ладонями.
- А в чем дело, Вик? – по-моему, классные часы, - я тебя так люблю! Спасибо тебе! Она попробовала обнять подругу.
- А я не так хочу! Мне не этого надо от тебя! Неужели не понимаешь! На Вике было одето коротенькое зеленое платье. Сейчас оно задралось еще выше, оттого что Вика потихоньку стала сползать по стенке шкафа.
Не обращая на это никакого внимания, она вцепилась в запястье подруги и с силой притянула ее ладонь себе между ног. Она с отчаянием смотрела Алене в глаза и продолжала повторять уже тише – неужели не понимаешь?
От неожиданности Алена даже не успела воспротивится движению ее рук. Она вдруг ощутила ладонью, что на Вике не было не только трусиков, но и даже волос, только что-то неясно мягкое. Она тут же отдернула руку, как ошпаренная!
Вика, все больше сжимаясь в плачущий от отчаяния комок, окончательно сползла на пол и уронила голову на руки.
Очнувшись от шока, Алена присела рядом, и обняла не сопротивлявшуюся подругу за плечи.
- Вика, - только и смогла произнести она.
- Понимаешь, - не поднимая головы, сказала Вика – у нас больше нет времени! Оно утекает! Вика перестала плакать, она говорила тихим но твердым голосом, и Алена подумала, что вся эта пьяная бутафория была напускной.
- Давай-ка, я уложу тебя на кровать!
Только она приподнялась, как осторожный стук в дверь вернул в комнату разом и полоску света, и смех и музыку. Сколько же это продолжалось? – подумала Алена.
Приоткрыв дверь, в комнату заглянул Олег.
- Ален, там тебя все ждут! – он подслеповато приглядывался к потемкам и тут вдруг заметил сидящую на полу Вику, ее неприлично задранное платье, но резко отвел взгляд.
- Она что, напилась? – заговорщически прикрыв рукой рот, спросил он Алену.
- Выйди, пожалуйста,- я сейчас вернусь, сказала Алена, и жестом попросила закрыть дверь. Она аккуратно помогла Вике лечь на кровать, отодвинув в сторону одежду гостей. Она накрыла подругу одеялом и оставила там, спящей. Вика не сопротивлялась. Закрыв за собой дверь, Алена вышла в зал.
Уже засыпая, Вика услышала громкие возгласы гостей, приветствовавших возвращение хозяйки и именинницы.

Алена открыла глаза, пробудившись от звука медленно открывающейся двери. После того, как гости разошлись, они с Олегом не стали будить Вику, и легли спасть в зале, разложив диван. Уже рассвело, сейчас было часов десять утра, и комната, казавшаяся вчера сначала рестораном, потом дискотекой, сегодня выглядела жутковато неприбранной. Стол с неубранными тарелками, мусор на полу. Приоткрыв глаза, Алена лежала и смотрела, как из спальни вышла Вика, по-утреннему растрепанная и завернутая с головы до пят в аленино любимое одеяло. Она подошла к столу, стянула из вазы яблоко, и, обернувшись, оперлась о самый край. Задумчиво откусывая маленькие кусочки от яблока, она стояла и без тени смущения смотрела на диван, на Алену и Олега, прижавшихся друг к другу под одеялом.
Не скрывая более, что не спит, Алена аккуратно убрала руку спящего Олега со своего плеча.
Минут через пять, почувствовав, что от него ускользнул источник тепла, Олег, на мгновение проснулся.
Он приоткрыл один глаз, но, решив, что все еще находится в плену прекрасного эротического сна, счастливо вздохнул и повернулся на другой бок.

Велосипед

В гараже находится несколько автомашин и велосипедов. Общее число колес – семьдесят шесть. Сколько в гараже находится автомашин и сколько велосипедов, если известно, что велосипедов в два раза больше?
Обычная задача для шестого класса. Обычная, если ты сидишь в классе, а впереди еще уроки литературы и истории. Делать нечего, придется решать. А если ты сидишь дома, в своей собственной комнате с видом на цветущий сад, и ни одного учителя на расстоянии пяти километров вокруг? Каково это? А за садом начинается дорога к речке!
Именно по этой причине Павлик ерзал на стуле, грыз авторучку и никак не мог сосредоточиться на задаче. Из распахнутого окна донесся строгий лай Куклы – сторожевой собаки, недавно родившей всеобщего любимчика, пока безымянного веселого щенка. Причины Пашиной тройки в четверти по математике.
- Кукла, а ну не тронь его! – не выдержал Паша.
- Уроки там кто будет делать? – мать развешивала во дворе белье, и одновременно контролировала весь учебный процесс.
Павлик переключил внимание на тетрадь, но в тот самый момент в распахнутое окно влетела чудовищных размеров муха, и начала барражировать над математикой. Этого никак нельзя было вынести, и, Паша, изловчившись, несколько раз пытался прикончить ее сложенной вдвое тетрадью прямо в полете, но чудовище, увернувшись, заняло единственно верную спасительную позицию. Муха уселась на крыло подвешенной к потолку модели самолета, подаренной отцом, и замерла.
Паша, ни секунды не раздумывая, нанес сокрушительный и неожиданный удар. Осколки самолета разлетелись по всей комнате, оказавшись даже на шкафу и под кроватью. Он стоял посредине комнаты с зажатой в руках тетрадью и молча смотрел, как остаток корпуса самолета болтается на веревке как маятник. Тишину больше ничего не нарушало. Судя по всему, насекомое погибло в устроенной Павликом авиакатастрофе.
Он вернулся за стол, разгладил тетрадь и с тоской посмотрел в окно. Цветущая сирень закрывала Павлику вид на дорогу, оставляя только маленький кусочек синего неба с проплывавшим по нему, похожим на циркового пуделя облаком.
В гараже находится несколько машин и велосипедов…
В маленькой деревушке у самого склона зеленых гор, в которой жил Павлик, было всего две машины и один единственный велосипед. И он уже услышал его задорный звонок, и следом увидел солнечный зайчик, пущенный начищенным металлом прямо в окошко.
Велосипед остановился там, за дощатым забором, скрытый от посторонних глаз кустами сирени. Захлопнув тетрадь и учебник, Павлик, со смешанным чувством, которое всегда возникало у него при звуках металлического звоночка, сосредоточенно проследовал на улицу, отщипнув при пересечении кухни кусочек лепешки. Одев на крыльце сандалии, он незаметно пересек двор, кинув лепешку Кукле, и оказался за калиткой. Костик – одноклассник Павлика, уже развернул свой новенький, подаренный родителями велосипед в обратном направлении, и только и дожидался его. Павлик молча сел на багажник и крепко ухватился за друга обеими руками. Велосипед задорно покатился с горки. Вскоре дом скрылся за поворотом и друзья, набрав скорость, понеслись вдоль леса. На этом участке Костику даже не приходилось крутить педали. Один поворот, \другой, третий! Звонок издавал короткие самостоятельные звуки, стоило велосипеду подпрыгнуть на очередной кочке. Павлик очень хорошо знал весь маршрут. Вот сейчас, миновав лес, они выскочат к подсолнуховому полю, которое будет тянуться до самой деревни, тут уж Костику придется потрудиться! Проселочная дорога полна сюрпризов. Каждый дождь меняет ее ухабы до неузнаваемости. Зато как тихо и спокойно в этом желтом мире. Только еле слышный стрекот самодельной трещотки, которую прикрепил к переднему колесу велосипеда Костик, да жужжание пчел. Кроме этих звуков - ничего.
Павлик любил это место. Не только за тишину, но за ту небольшую горку, которая вот-вот будет. Сейчас велосипед пойдет на подъем, а потом, на спуске только держись! В этом месте Павлику приходилось держаться покрепче за Костика, а когда велосипед летел вниз, набирая скорость он незаметно клал подбородок на плечо друга чтобы видеть как переднее колесо входит в колею дороги. В этот момент они были Костиком единым целым – два бесстрашных пилота на крылатом серебристом истребителе! Спуск быстро заканчивался, а Павлик все не разжимал рук и не убирал голову с плеча. Ему так нравилось это странное ощущение!
Он ехал и думал о том, что вот они катаются так почти каждый день. Мимо поля, через всю деревню до самой школы на пригорке, подняться на который всегда трудно, и там ему всегда приходится соскакивать и подталкивать велосипед.
Потом они поворачивают обратно и все повторяется.
Мать думает, что они с Костиком лучшие друзья. В школе, пока Косте не купили велосипед, они почти не общались. Так, разговаривали иногда. Несколько раз он заступался за Павлика, защищая от старшеклассников, но они никогда это не обсуждали.
Когда велосипед впервые остановился за кустами сирени и Павлик услышал звоночек, он был удивлен. Но Костик так просто сказал тогда: Не хочешь покататься? Так, как будто они были лучшими друзьями с самого детства. И все сразу стало на свои места. И велосипед, и поле, и лес, и молчание всю дорогу. Как будто так было всегда.
Спокойно и надежно было сидеть на багажнике и крепко обнимать спину друга.
И только одной вещи боялся Павлик. Он боялся, что однажды велосипед не приедет.