 Имя Геннадия Ивановича Толмачева известно многим мастерам пера. Выдающийся журналист и писатель, публицист и наставник, большой друг коллектива "Экспресса К", он немало сделал для развития отечественной журналистики.
Возглавляя в разные годы редакции газет "Огни Алатау", "Народный Конгресс", журнала "Простор", Геннадий Толмачев вывел их в число авторитетных изданий республики, поднимавших важные общественно-политические и социально-экономические проблемы, нашедших своих читателей среди разных слоев населения страны. Он - автор таких известных книг, как "Повесть об Олжасе", "50 встреч с Д. А. Кунаевым", "Лидер" (о первом президенте независимого Казахстана), "Уж замуж невтерпеж", и других.
Геннадий Иванович был настоящим интернационалистом в истинном значении этого понятия - для него личность всегда была выше национальности. И этим он заслужил искреннее уважение и любовь многих почитателей его таланта. Его публикации никого не оставляли равнодушными, потому что Геннадий Иванович честно и объективно излагал свое видение той эпохи, в которой жил. Высокий профессионализм, умение сплотить людей для достижения поставленной цели, любовь и уважение к людям, искренность и простота, стремление помочь тем, кто нуждался в поддержке, - вот те качества, которые всегда отличали этого Человека и Журналиста.
“В редакцию мы шли как на праздник…”
Геннадий Иванович Толмачев – писатель, журналист. С 1975 по 1982 год он работал главным редактором газеты “Огни Алатау».
- Геннадий Иванович, как вы стали редактором газеты «Огни Алатау»? Думаю, мне очень повезло, что я связал свою жизнь с журналистикой. Первый свой фельетон я написал, когда мне было 18 лет, и написал его не куда-нибудь, а в “Казахстанскую правду”. Затем работа в “Казахстанской правде”, учеба в университете и, наконец, назначение в “Комсомольскую правду” собственным корреспондентом по Казахстану. Конечно, это была громадная школа. Имена журналистов “Комсомолки” звенели, звенят, и поныне она является для меня лучшей газетой Советского Союза, а ныне СНГ. Ну и, конечно, приличные теоретические знания я получил, когда учился в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Защитил диссертацию, которая касалась средств массовой информации, формирования общественного мнения. Потом я работал на разных должностях, а когда мне исполнилось 35 лет, кто-то вспомнил, что я закончил Академию, у меня неплохой журналистский стаж, неплохое имя в казахстанской журналистике, и мне предложили работу в “Огнях Алатау”.
- Как вы к этому отнеслись?
- Я боялся и радовался одновременно. Но, в общем, мне казалось, что я справлюсь. Я очень благодарен судьбе за то, что в “Огнях Алатау” работали тогда очень отзывчивые люди. Отзывчивые на идеи, предложения. Мы хотели стать газетой очень популярной. То время сейчас дружно и не всегда справедливо называют застойным, хотя 70-е годы, на мой взгляд, не были застойными годами. Это были годы роста, годы праздников. Люди умели отдыхать, работать. Наша задача заключалась в том, чтобы все самое наболевшее, интересное вытащить на страницы газеты. Нам удавались серьезные темы, проблемы. Блестяще себя проявили Надя Гарифуллина, сильно работал Валерий Джанаев. Трудились у нас Гена Кулагин, Гена Лунев, Вадим Махин, Алексей Петровский, Тлеужан Есильбаев, Олег Никанов, Саша Володев. А как не вспомнить “старую гвардию”: П. М. Пирогова, Ф. П. Климухина, Н. П. Милицкого, А. Т. Еремина! Увы, иных уж нет.
- От ветеранов газеты я слышала, как интересно вы проводили редакционные планерки. Все на них шли, как на праздник, у людей повышалось настроение…
- На планерках мы обменивались идеями. Я сторонник того, что газета делается не только редактором. Это коллективный труд. Я всегда с удовольствием выслушивал возражения, иногда соглашался, но иногда приказывал. За все 7 лет работы редактором не вынес, между прочим, ни одного выговора. Мы были лауреатами всесоюзных, республиканских конкурсов. Тираж нашей газеты перевалил за 120 тысяч. Принцип был такой: на каждой полосе должен быть свой “гвоздь”. На первой полосе “гвоздь” политического плана, на второй полосе – обязательно какой-нибудь скандал, причем мы искали не стрелочников, а тех, кто действительно нес ответственность за случившееся. Третья полоса клонила в сторону литературно-культурного плана. Ну а четвертой полосе сам Бог велел быть самой интересной и читабельной. Ввязывались мы и в скандалы.
- Вспомните, пожалуйста, самый шумный.
- Руководители хозяйств в некоторых районах нашей области действовали так. Сначала сдавали масло государству, потом это же масло покупали, увозили в свои районы и снова сдавали. В результате получали свои премии, а люди в городе не видели на прилавках ни масла, ни сливок. Скандал после этого нашего открытия разгорелся грандиозный. Он докатился до Москвы, до ЦК КПСС, некоторые руководители были освобождены от работы. Был у нас еще такой удивительный случай. Мы напечатали материал. Человек защитил честь и достоинство своей 16-летней дочери. Избил насильника, причем, видимо, до такой степени, что ему дали 4 года тюрьмы. Буквально в тот же день Димаш Ахмедович Кунаев материал прочитал, дал указание, и вечером ворота тюрьмы раскрылись, отца выпустили. Димаш Ахмедович Кунаев остается моим кумиром и по сей день. Я написал о нем книгу “50 встреч с Кунаевым”.
- И в те времена, и сейчас, газета уделяла и уделяет пристальное внимание экологическим темам.
- Мы всегда очень упорно и сильно занимались экологией. Причем не просто писали о том, что где-то сломали березку, на Новый год нарубили елок, а занимались этим делом глобально и, думаю, не без пользы.
- Как редактор, вы много писали сами?
- Иногда я говорил на планерке: в субботний номер нужен фельетон на четвертую полосу. Кто напишет? (Как правило, мы еженедельно давали фельетоны). Если было долгое молчание, принимал решение: сам напишу фельетон. Садился, ночью писал фельетон и в пятницу приносил его в редакцию. Короче говоря, мы держали газету на уровне. Сейчас неловко об этом вспоминать, но когда я уезжал в отпуск, Анна Григорьевна, секретарь мой, ежедневно мне присылала газету. Кажется, лежи себе на песочке и загорай, а я каждый день читал газету, писал какие-то письма, пару раз даже давал телеграммы: с чем согласен в газете, а с чем нет.
- Но в конце концов пришло время прощаться с “Огнями”.
- Уходя из “Огней Алатау”, я понимал: что-то успел сделать. Наша газета стала весьма популярной в Алма-Ате и Алма-Атинской области. Об этом говорил тираж, громадная почта, симпатии читателей. И еще важно. Мы жили одной семьей. Я вообще не понимал, как это в некоторых коллективах люди разбиваются на группы. Мы с удовольствием скидывались с гонораров и получки, ездили на маевки с кострами, шашлыками, как положено. Ну а потом я ушел заместителем главного редактора в журнал “Партийная жизнь Казахстана”. В ЦК партии сказали: так надо. Потом ушел в «Простор». А потом наступила эта треклятая Беловежская пуща…
- Не знаю, как вы, а я не встречала людей, которые радовались бы распаду Советского Союза.
- В университете я не знал, что Миша Красавицкий – еврей. Что Диас Омаров, мой сокурсник, - казах, что Ким Утеулин – татарин. У нас не было национальностей. Мы дружили и до сих пор продолжаем эту дружбу. Вот сегодня мы, старые друзья, собираемся. Среди нас чеченцы, татары, таджики, евреи, смешанные семьи, все у нас проходит совершенно нормально, наше поколение национальностей не замечает.
- Наверное, говоря о друзьях, вы не можете не сказать об Олжасе Сулейменове.
- Это мой давний друг. Вы знаете, он начал движение “Невада-Семипалатинск”. Когда эта тема интересует, может подробно обо всем прочитать в моей книге “Повесть об Олжасе”. И вот Олжас мне однажды сказал: “Старик, пойдем со мной!” Дружба есть дружба, и я (ох и горько было!) ушел из “Простора”. Вначале работал в его движении, потом мы открыли свою газету “Народный конгресс”. Набрали тираж 20 тысяч, но в связи с финансовым крахом газета, к сожалению, закрылась. Я оставался советником Олжаса, потом он уехал послом в Италию, а я занялся творческой работой, написал две книги: “Повесть об Олжасе” и “50 встреч с Кунаевым”. Затем мне поступило предложение снова возглавить журнал “Простор»… А что касается «Огней Алатау»… Я желаю новых удач, успехов, а самое главное – чтобы сотрудники, которые в ней работают, приходили на работу как на праздник. Когда я бываю в журналистских компаниях, я обязательно поднимаю тост за газетчиков – за “Казправду”, “Комсомолку”, “Огни Алатау”, с недавних пор – за “Простор”. Я пью только сухое красное вино.
"Огни Алатау", 1998 г.
Людмила Мананникова. |
